разных случая.
– Ладно, вполне возможно. Но отвезите парня в Сольну, и пусть химики проверят, нет ли там остатков обезболивающих препаратов.
У Рюдена сделался озадаченный вид. Иво Андрич, сразу уловивший мысль Жанетт, пояснил коллеге:
– У нас в лаборатории уже есть три трупа. Да, убитые мальчишки, которые, как мы полагаем, угодили в руки одному и тому же преступнику. Правда, этого парня многое от них отличает. Те трое были жестоко избиты и к тому же кастрированы. Кроме того, им вводили обезболивающее, и мы обнаружили у них в крови следы наркотиков. Если проверим этого парня, то… – Он жестом передал слово Жанетт.
– Ну, даже не знаю. Это просто на уровне ощущения. – Она благодарно улыбнулась Иво.
Патологоанатомическое отделение
У мальчика во внутреннем кармане нашли вызов в социальную службу Хессельбю. Внезапно они обрели его имя. Шварц и Олунд сразу съездили и привезли его родителей в Сольну для опознания.
Украшение, висевшее у мальчика на шее, оказалось семейной реликвией, которая из поколения в поколение переходила по наследству.
Уничтоженное лицо, конечно, не позволяло точно установить его личность, но, увидев татуировку мальчика, родители уже не сомневались в том, что это их сын. Процарапанные на груди буквы ОРФ были не самым обычным украшением для Стокгольма, и в одиннадцать двадцать родители подписали бумагу, вернувшую мертвому мальчику его лицо.
В отношении кислоты Рюден оказался прав: девяностопятипроцентная соляная кислота.
Анализы крови показали, что перед повешением мальчик получил сильную дозу амфетамина.
Получил ли он также ксилокаин адреналин, пока еще не установили.
Обнаженный мальчик лежал на столе для вскрытия разрезанным от шеи до пениса, и Иво Андрич заметил на его левой груди несколько маленьких пятнышек. Следов инъекций не наблюдалось – видимо, препараты ему давали с едой или питьем.
Через три часа, закончив отчет, Иво позвонил Жанетт Чильберг и кратко рассказал о своих выводах.
– Многое напоминает остальных мальчиков, – начал он. – Пока мы обнаружили только следы амфетамина, но в этом случае инъекции не делались.
– Нет?
– Нет, он получил препарат каким-то иным образом. Зато я нашел у него на груди два маленьких пятнышка.
– Что еще за пятнышки?
– Похоже на следы электрического пистолета, но я не совсем уверен.
– А ты совершенно уверен, что на других мальчиках нет подобных отметин?
– Нет, поскольку они довольно сильно истерзаны. Но, пожалуй, придется снова достать их и еще раз обследовать. Я позвоню.
Они закончили разговор.
Электрический пистолет, думала Жанетт Чильберг.
На этот раз кто-то себе изменил.
Квартал Крунуберг
Мальчика,
