коллегой, ставшей жертвой внезапного и буйного помешательства.
– Лучше бы не видели! – вздохнул Шнор.
Арс был полностью согласен с другом.
– Сегодня утром, – продолжил рассказ преподаватель, и слушали его с куда большим вниманием, чем если бы он говорил про отравления, от укушения демонами происходящие, – мы с коллегами попытались исцелить ее. Все душевные болезни поддаются лечению с помощью соответствующим образом подобранных заклинаний. В этом же случае нас ждал полный крах!
По аудитории пробежал недоуменный гул.
– Да, полный крах! – на лице прохфессора отразилась растерянность. – Такого в своей практике я не помню! Все наши заклинания не сработали, они просто не затронули объекта воздействия! Невероятно!
И глава кафедры медицинской магии замолчал, задумчиво жуя губами. Взгляд его был полон искренней, почти детской обиды.
– И что же будет? – осмелилась спросить одна из студенток.
– С ней? Ничего, – ответил прохфессор. – Некоторое время подержим в изоляции, а там посмотрим… А мы с вами все же займемся отравлениями, от укусов демонских происходящими!
Студенты вздохнули и дружно зашуршали пергаментом.
Развлечение закончилось. Началась учеба.
– Я собрал вас здесь, господа, чтобы обсудить весьма неприятные вещи! – дребезжащий голос ректора МУ прокатился по помещению, и словно откликнувшись на него, в темных углах и за портьерами что-то неприятно завозилось.
Привыкшие ко всякому деканы и прохфессора не обратили на возню никакого внимания.
Кабинет ректора был местом странным даже по меркам университета. Он и выглядел по-особому. Стены топорщились рядами бревен (и это в здании, выстроенном из камня!), на потолке желтели доски, запах смолы плавал в воздухе.
Вся обстановка тоже времени изменялась, подлаживаясь под нового обитателя. Как это происходило – понять не мог никто. Но в тот же день, когда вновь избранный ректор (а им становился, по обычаю, самый сильный маг из четырех деканов) занимал кабинет, мебель меняла обличье с ловкостью профессионального оборотня.
Сейчас все было выдержано в спокойно-деловой манере. Ректор, тощий и длинный, точно алебарда, восседал в высоком мягком кресле, обитом алой кожей, прочим достались жесткие, неудобные стулья, расставленные с двух сторон от длинного, как язык болтуна, стола.
Над макушкой главы МУ, обряженного в положенную по должности белую мантию, пристроилась картина, изображающая Отцов-Основателей университета. Показанные в профиль, они гордо смотрели в сторону окна. Бороды и космы Первого и Второго магов, чьи имена были забыты ужасно давно, гордо развевались, Третий мог похвастаться лишь куцей бороденкой и впечатляющей лысиной, соединяющей лоб с затылком.
Висящие на резных с наличниками окнах портьеры смотрелись довольно странно, но указывать кабинету, каким он должен быть, не смел даже глава университета. Поговаривали,
