вряд ли сможет поверить.
Через некоторое время Роза уже не решалась более поднять глаза, потому что мальчики спешили поделиться с ней своими чувствами – в результате она не знала, смеяться ей или плакать от радости и досады. Чарли подмигивал ей в оба глаза из-за материнского веера; Мак, не скрываясь, указывал пальцем на рослую фигуру ее соседа; Джейми таращился на них через спинку скамьи – Роза даже испугалась, что его круглые глаза возьмут и выскочат из орбит; Джордж от возбуждения повалил табуретку и уронил три книги; Уилл рисовал китайцев и моряков на своих новеньких манжетах, а потом демонстрировал всем, к величайшему смущению кузины; Стив едва не сорвал богослужение, потому что обжег нос нюхательной солью, – он делал вид, что ему не справиться с собственной радостью; и даже степенный Арчи провинился, потому что написал в своем сборнике гимнов: «Правда же, он загорело-синий?» – и смущенно протянул сборник Розе.
Единственное, что оставалось бедной Розе, – это неотрывно смотреть на дядюшку Мака, дородного добродушного джентльмена, который, судя по всему, не замечал буйств Клана и мирно дремал в уголочке своей скамьи. В предыдущие годы Роза из всех дядюшек видела только этого, потому что дядя Джем и дядя Стив, мужья тети Джесси и тети Клары, почти все время были в море, а тетушка Сара была вдовой. Дядя Мак был торговцем, очень богатым и занятым, дома же вел себя тише мышки, потому что, оказавшись в столь прискорбном меньшинстве в этом женском царстве, он редко решался раскрывать рот и позволял своей жене вершить все дела в одиночку.
Розе понравился крупный добродушный, молчаливый джентльмен – он навестил ее после папиной смерти, часто присылал ей в школу коробки со всякими лакомствами и не раз приглашал ее в свой просторный пакгауз, набитый чаями и пряностями, винами и самыми разными иноземными фруктами, – там разрешалось есть, что захочется, и сколько угодно уносить с собой. Роза втайне жалела, что не его назначили ее опекуном; впрочем, с тех пор, как она познакомилась с дядей Алеком, сожаления слегка утихли, потому что она не особенно любила тетю Джейн.
Когда служба закончилась, доктор Алек вышел на паперть – и его тут же стиснули сразу в семи медвежьих объятиях; сестры пожимали ему руки и, просветлев лицом, от всего сердца приветствовали в родном доме. Для Розы путь от скамьи до паперти оказался полон опасностей – ее едва не растоптали; спас ее дядя Мак, после чего для пущей надежности усадил в ландо.
– Девочки, я хочу, чтобы вы пришли поужинать с Алеком – и Мак, разумеется, тоже. А вот мальчиков я пригласить не могу, вы ж понимаете, что мы ждали нашего желанного гостя только завтра и я не успела подготовиться. Отправьте парнишек домой, им придется подождать до понедельника, тем более что я совершенно потрясена их поведением в церкви, – объявила тетушка Биби, тоже усаживаясь в экипаж.
В любом другом месте мальчишки, обманутые в самых сокровенных своих ожиданиях, подняли бы страшный вой; здесь же они ограничились ворчанием и протестами, которые прервал доктор Алек, объявив:
