перенес Шасу в далекое прошлое.
Он вспомнил, как еще подростком отрабатывал свою первую смену на руднике Ха’ани, и человека, бывшего его другом. Молодой чернокожий бригадир, отвечавший за сушилки, где только что добытая голубая руда лежала, просыхая до того, как становилась ломкой и ее можно было отправить в дробилку.
Шаса не думал об этом человеке много лет, но все же без усилий вспомнил его имя – Мозес Гама – и мысленно увидел его, высокого и широкоплечего, красивого, как молодой фараон, с кожей, светившейся на солнце, как старый янтарь, когда они работали бок о бок. Он вспомнил их долгие разговоры обо всем на свете, как они вместе читали и спорили, как их влекло друг к другу некими необычными духовными узами. Шаса дал ему почитать «Историю Англии» Маколея; и когда Мозеса Гаму уволили с рудника по настоянию Сантэн Кортни вследствие неприемлемой дружбы между ними, Шаса попросил его оставить книгу себе. Теперь он снова ощутил слабый отголосок чувства потери, которое испытал во время их вынужденного расставания.
– У меня всего несколько личных друзей, – сказал он девушке. – Десять тысяч знакомых, но всего несколько друзей… – Он показал пальцы правой руки. – Не более этого, и никто из них не черный. Хотя когда-то у меня был чернокожий друг, и я горевал, когда наши пути разошлись.
Обладая безошибочным чутьем, который делал ее непревзойденной в своем ремесле, Китти Годольфин поняла, что он дал ей идеальную зацепку, на которой можно подвесить все интервью.
– «Когда-то у меня был чернокожий друг… – тихо повторила она. – И я горевал, когда наши пути разошлись…» Спасибо, мистер Кортни. – Она повернулась к оператору. – Отлично, Хэнк, закончено, отправляй в студию, чтобы сегодня же обработать.
Она быстро встала, и Шаса поднялся следом, возвышаясь над ней.
– Это было великолепно. Масса материала, который мы сможем использовать, – с энтузиазмом заявила она. – Я искренне благодарна вам за сотрудничество.
Вежливо улыбаясь, Шаса наклонился к ней поближе.
– Вы коварная маленькая сучка, не так ли? – негромко произнес он. – Личико ангела и сердце дьявола. Вы знаете, что все не так, как вам хочется подать, но вам плевать на это. Как только вы получаете хорошую историю, вас ничуть не тревожит, правда это или нет и кому это может причинить боль, да?
Шаса отвернулся от нее и широкими шагами вышел из зала совета директоров. Уже началось представление среди публики, и он направился к столу, за которым сидели Сантэн и Блэйн Малкомс, но вечер уже был для него испорчен.
Он сидел и сердито смотрел на танцовщиц, не замечая их стройных обнаженных ног и прекрасных тел, а вместо этого думая о Китти Годольфин. Опасность возбуждала его, именно поэтому он охотился на львов и буйволов, летал на собственном «моските» и играл в поло. Китти Годольфин была опасна. Его всегда привлекали умные и компетентные женщины с сильным характером, а эта была потрясающе компетентна и сотворена из чистого шелка и стали.
Шаса
