года с того поля сняли четыреста центнеров пшеницы.
– Выходит, отец тоже воевал! А давно ли был он тут?
– Давненько. Ещё по весне. Оттуда, из Хлебного, добраться сейчас очень трудно.
– Почта-то хоть туда ходит? Известить бы отца…
– Какая?! Случаем кто принесёт весть – и всё. Ни телефона, ни радио, дикая глухомань. Отжила свой век деревушка.
– Могла бы ещё пожить, сама себя кормила-поила.
– Да как же народу-то жить в глуши такой, Саш?
– Живёт отец да ещё и других кормит.
– Наш отец одержимый. Таких людей мало осталось. Война прибрала.
– Да, сейчас каждая пара крестьянских рук на учёте. Чуть осмотрюсь, силёнок поднакоплю – и на службу. Не всё сделано, что могу.
– Дел разных и по дому тебе хватит.
– Те дела, Марина, знаешь какие – справятся и попутно. Вместе с тобой и Степанкой. В помощь отца из Хлебного вызволим. Пора пожить старику на людях.
В этот вечер мы засиделись.
Под конец снова зашёл разговор об Иосифе Петровиче. Пусть будет вечной память ему…
– Пусть, – тихо повторила Маринка.
Ещё несколько минут мы сидели, погружённые в тягостное молчание. Пожар… Арест… Эти два случая, их причины, о которых не успел сказать секретарь райкома, легли в мою голову неразгаданной тайной.
– А что было потом, ты помнишь? – спросил я, не надеясь на достоверный ответ.
– Что было? Месяца через три Иосифа Петровича освободили… Пришёл еле жив… Заступился Округин. Ему спасибо. Но всё равно старик долго прожить не смог.
Чем больше думал, тайна уходила всё дальше и дальше. И казалось – мне не разгадать её никогда!
Глава VIII
Вскоре после происшествия на Ние, вечером, когда Маринка ещё не вернулась с работы, ко мне пришёл Комарков.
– Сань! – грохнул он с порога, привычно по-богатырски раскинув руки.
– Встречай гостя! Да извини, без приглашения. Ждал, когда позовёшь на встречу… Помалкиваешь?! Не чтишь друга…
– Не успел с дороги одуматься.
Комарков прошёл в передний угол и сел возле окна с видом на нашу нелюдную улицу.
– Ты не против, что я вот так к тебе – по-свойски? Тогда позволь… – Комарков, и до того подвыпивший, вынул припрятанную за пазухой бутылку водки, без предосторожности с глухим деревянным стуком поставил на стол.
– Выпьем, солдат. Учёный и солдат.
– По какому случаю?
– Брось, ты, Сань, о каких-то случаях. Просто выпьем – и лад. По-свойски, – распахнулся всей душой Комарков и чуть погодя, одумавшись, повёл назад. – Выпьем не просто. Есть основательный повод: воздадим славу моему спасителю – тебе, Сань. Ради меня рисковал жизнью… Давай посудины.
– Да некстати затея, совсем ни к чему. Был бы праздник
