* *Вечером с Погодиным добрались на автобусе до нужной остановки. Прошли метров сто и оказались у гостиницы “Октябрь”. Мы поднялись по гранитным ступенькам широкого крыльца. Наверху, у резных массивных дверей с ручками под бронзу уперлись в дежурную улыбку все того же плечистого швейцара, что вот уже лет десять, наверное, стоял на этом бессменном посту. Все тот же безупречный мундир “генеральского кроя” с золотистыми пуговицами. Хотя костюмчик, скорее всего, другой. Просто копия прошлого. Выглядел уж больно с иголочки.
Привратник окинул нас опытным оценивающим взглядом и сразу опознал людей служивых. Не знаю, почему, вроде Федя на милиционера совсем не похож. Я слишком молод. Но швейцар в прошлом военный и, как бывалый рыбак, видел своих издалека.
Он не стал задавать лишних вопросов, мол, есть ли бронь на столик, на кого оформлен заказ и прочую чепуху, связанную с проходом внутрь. Он сразу понял, что внутрь мы пройдем в любом случае. Морды у нас решительные, и видно, что за нами стоит система правоохранительная.
– Вы к кому, молодые люди? – прямо спросил швейцар.
– По служебной необходимости, – небрежно бросил я и раскрыл перед усатой “гусарской” мордой присланные из Москвы корки генеральной прокуратуры. Моя гордость и карманная “амбиция” (ксива пришла из Москвы гораздо быстрее, чем обещал Горохов).
В удостоверении красным по белому и черным по всякому значилось: внештатный помощник следователя генеральной прокуратуры СССР Петров Андрей Григорьевич. Самое главное, слово “внештатный” не читать. Потому что все остальное звучит куда более красиво.
Погодин тоже сверкнул своими корочками, мол, милиция, розыск, но “придверный генерал” даже не посмотрел в его сторону, такая банальность после генпрокуратуры его никак не трогала. Он вытянулся в струнку, и рука его рефлекторно пошла к виску. Но бывший военный вовремя опомнился и вместо воинского приветствия чуть поклонился, учтиво распахнув перед нами дверь:
– Проходите, товарищи!
Мы шагнули внутрь, а я спиной чувствовал, как швейцар выдохнул с облегчением, радуясь, что не предложил нам купить заграничные сигареты из его набора фарцовщика. Так не только с работы можно было слететь, но и статью схлопотать.
Глава 3
Мы вошли внутрь. По-дворцовому просторный холл ресторана отделан тонким отшлифованным молочным мрамором с благородными прожилками. В мое время такой мрамор добывали в Хакасии, а этот – не знаю, откуда.
На стенах советская символика из бронзы в виде звезд и лавровых венков, а в центре, над входом в основной зал – перекрестие серпастого и молоткастого. Мягкий свет разливают бронзовые светильники, стилизованные под факелы.
Мы прошли в сам ресторан. Свет приглушен. Столики с белоснежными скатертями (не было раньше других цветов в общепите), как всегда, битком. Лучший ресторан в городе пользовался бешенной популярностью. Если ты ужинал в “Октябре”, значит, жизнь удалась. По крайней мере, потом так можно целый год говорить друзьям и знакомым, вызывая у них зависть.
Официанты, по гордой выправке
