как же, господин Вундерлих? Я звонил ей в течение дня и слышал в ответ примерно такое: "Привет, мой дорогой, я уже дома." А вечером она встречала меня, что называется, у порога. Что-то уже было приготовлено на ужин. Все было не так уж плохо. Но в последнее время она все чаще не встречает меня, а приходит часа через два после меня.
– То есть совершенно не исключено, что в такие дни она, покинув утром дом, больше туда не возвращается вплоть до позднего вечера?
Лео Фишер погрустнел, развел руками и сказал:
– Ну да, господин Вундерлих. Что же еще тут предположить?
– Но ведь в такие дни, насколько я понимаю, вы ей тоже звонили? И что она вам говорила?
– Она говорила, что еще гуляет или встретила старую приятельницу, или еще что-нибудь, – неуверенно промямлил клиент и понял, что он плохо помнит, что говорила ему супруга в таких случаях. С видом щенка, получившего пинок, он сказал сыщику:
– Вот видите, господин Вундерлих, как мало я все же знаю о моей Монике. Придется вам потрудиться, чтобы продлить мое счастье или, что уж тут говорить, поставить в очередной раз крест на моей семейной жизни. Вы не беспокойтесь, если надо, я доплачу сверх ваших тарифов.
– Сейчас речь не об этом, господин Фишер. Я просто думаю, с чего начать.
– А что тут думать, господин Вундерлих? Раньше девяти утра Моника никогда не покидала дом. Ее "Ауди" стоит прямо перед нашим домом. Отсюда и можно ее "вести". Все остальное вам известно из тех бумажек, которые я вам вручил.
– Совершенно верно, господин Фишер. Вы быстро усвоили нашу терминологию. Пожалуй, так и поступим, – улыбнулся Макс и одобрительно глянул на клиента. Скуластое лицо Лео Фишера сделалось еще шире от ослепительной улыбки, которой он напоследок одарил сыщика. Макс вывел его в темный вестибюль и, пожав руку, сказал:
– Я буду ставить вас в известность о результатах моих действий, господин Фишер. Каждый вечер.
Макс опустился на диванчик, на поверхности которого еще была заметна вмятина, оставленная плотным задом Лео Фишера, и задумался. Дело, пожалуй, пустяковое. Такие уже были у него. Главное – "вести" наблюдаемого, оставаясь незамеченным. Иначе все пойдет насмарку. Три-четыре дня, и картина должна проявиться. По меньшей мере, в общих чертах. Но этот Фишер тоже хорош гусь – жениться на женщине, которую едва ли знает. И это в его годы и с его семейным "опытом". Хотя есть люди, которые не учатся ни на своих ошибках, ни на ошибках других. Даже удивительно, как при этом они имеют кучу денег. У сыщика Вундерлиха таких денег нет, и он не имеет права на ошибку.
Он вспомнил об обещании, данном Мартине. Она выдохнула в трубку:
– Максик, наконец-то. Все нормально?
Он коротко рассказал о встрече с Лео Фишером и в заключение сказал:
– Послушай, моя писательница, если у тебя есть завтра время, почему бы тебе не поучаствовать хотя бы в начальной стадии операции?
– Что для этого надо?
– Да ничего особенного. Приезжай завтра в офис часиков в восемь
