С одной стороны – пацанско-правильные понятия, с другой – желание бухнуть. Смотри! – он взял бутылку и поцеловал. – Водочка. Допьём эту и сходим ещё за одной, а потом ещё. Мы возьмём столько, сколько понадобится.
Удар в челюсть снёс щуплого со скамейки. Он упал на пропитанную мочой чёрную утоптанную землю и засмеялся.
Сизый, словно брезгуя прикасаться, остервенело пинал щуплого, вкладывая в каждый удар всю боль и всю ненависть, на которую был способен.
Ненависть к щуплому.
Ненависть к жене, ушедшей два года назад.
Ненависть к П.
Ненависть к Б., которая, сука такая, сегодня даже трубку не взяла и к домофону не подошла.
Ненависть к самому себе.
Ненависть и презрение.
Щуплый затих.
Наклонившись, сизый внимательно всмотрелся в растоптанное, раздавленное и расплющенное лицо с разорванными в клочья губами. Правый глаз выскочил из орбиты и лежал на щеке, насмешливо глядя на своего убийцу.
– Не дышит, что ли?
Стараясь не запачкаться, сизый расстегнул карман куртки, достал кошелёк и присвистнул от удивления.
Заиграла тревожная бандитская музыка.
– ДА! ЧЁ ТРУБКУ НЕ БРАЛА? ЩАС ПРИДУ! В МАГАЗ ТОЛЬКО ЗАСКОЧУ.
Туман был настолько плотным, что в нём, казалось, можно плыть, но, так как это только казалось, то девушка в лёгком плаще просто шла и чему-то улыбалась.
Никто не знает, чему именно она улыбалась и уже никогда не узнает.
Она ушла в туман и растворилась в нём.
Исчезла, словно её никогда и не существовало на этом свете.
А ведь чему-то она улыбалась перед тем, как исчезнуть.
Чёрная маска кицунэ с красными глазами, накидка из белых перьев.
И больше ничего.
Она стояла на вершине двадцатиэтажного дома, в котором прожила всю жизнь.
Стояла, широко раскинув тонкие руки, покрытые тысячами мелких шрамов.
Сегодня был её день.
Да!
Сегодня был её день!
И ничей другой.
Внизу бегали дворовые собаки, на лавочке сидели подростки, какая-то глупая дура всё никак не могла припарковаться, но ей было наплевать на всех этих людей, собак, голубей.
Даже больше – она их просто не замечала.
Их как будто не существовало.
Во всём мире существовала только она одна.
Да и сам этот мир существовал ровно до тех пор, пока она существовала в нём.
Она позволяла ему существовать.
До этого дня.
Почему именно этот день?
Она не знала.
Просто выбрала его, вот и всё.
Такая лёгкая беззаботность – прекратить существование целого мира по собственной прихоти!
Что может быть прекраснее?
Ничего.
Значит, решено!
Всё! Сегодня этот мир прекратит своё существование!
