двумя колоннами, между ними вышагивали пешцы и катились колесницы. С внешней стороны повозок располагалась конница. Катафракты и панцирники ехали на запасных лошадях, стараясь не отдаляться от своих привязанных к повозкам, обряженных в доспехи боевых коней.
Скрыть передвижение по степи большой орды кутригуров было невозможно, и черноярцы просто пошли по ее следу. Стояла середина лета, солнце жгло немилосердно, но хорошо снабженное и уверенное в себе войско продвигалось как купеческий караван: размеренно и сильно не напрягаясь.
Трое оставленных пленных, говорившие немного по-хазарски, содержались отдельно друг от друга, чтобы при допросе можно было получать более верные сведенья. Про точную численность своего войска и его ближайшие намерения они ничего сказать не могли, зато о порядках и обычаях кутригурского племени сообщили князю немало интересного. Оказалось, что всей их ордой руководит мать-ханша, потому что мужчины всегда истощают друг друга в борьбе за верховную власть, а у мудрой ханши соперников и соперниц нет. Да и тщеславного азарта и упрямства у нее меньше, чем у мужчин, знает, когда начать войну и когда ее остановить. Семьи у кутригуров тоже существуют, но всегда находятся в скрытом и безопасном месте. Воинов-женщин в каждой сотне обычно по два отдельных десятка, их мужья тоже могут быть в сотне, но до своих жен им во время похода дотрагиваться не разрешается.
Развлекая себя разговорами с пленными, Рыбья Кровь не напрягался и в ратном деле – ему было все равно, нагонят они кутригуров или нет. Громкая победа уже одержана, свою оплату он отработал, большой поживы все равно не предвидится, так чего из кожи лезть?
Придумал он и как от ответного степного пожара уберечься. Когда поднялся встречный ветер и дозорные сообщили, что кутригуры тоже степь подожгли, князь с полусотней арсов поскакал вперед и быстро сделал поперечную полосу выжженной травы, дойдя до которой огонь тут же остановился. Не больно новая выдумка, но она еще сильней укрепила славу Дарника как ратного чародея. У костров на стоянках только и разговоров было обо всех его прошлых и нынешних победах. Булгары, хазары, гурганцы и тарначи уже не стыдились своих прежних от него поражений, а, наоборот, с удовольствием придумывали чародейные подробности того, как все это происходило. Корней, принося все их досужие домыслы, подначивал:
– Ты знаешь, какие испытания колдунам в западных христианских странах устраивают? В воде топят и смотрят: утоп или нет. Если утоп, значит, не колдун. Рано или поздно тебе такое испытание тоже устроят.
– На моих знаменах нарисована рыба, – весело подхватывал Дарник. – Вильну хвостом и уплыву от вас всех, неблагодарных.
На десятый день безрезультатного преследования, когда стали подходить к концу запасы еды и питья, князь повернул войско обратно.
– Пускай теперь они за нами погоняются, – сказал он воеводам.
– А если кутригуры не станут нас преследовать? – спросил Завила.
– А что им
