его во снах – за что он так со мной? Хотела быть жёсткой и непреклонной, подогревала обиду в сердце, тщательно раздувала, ища в ней спасения… Но в ответ, как на зло, чувствовала лишь его любовь, от которой хотелось жить дальше, и просыпалась в смешанных чувствах – и радостная, и потерянная.
Набравшись, решимости разобраться с этой зависимостью, даже сходила пару раз к той самой психотерапевту Илясовой… Но рассказать ей свою постыдную правду так и не смогла, снова и снова оставаясь с больной любовью к предателю один на один.
Я словно жила в выдуманной реальности, где если и были какие-то обиды, то давно уже найдены все оправдания и подобраны нужные слова для встречи… И самой же становилось от этого тошно – надо же быть такой безвольной тряпкой!
Снова пыталась собраться, забыться, отвлечься… но лишь ещё больше погружалась в злую тоску. А реальная жизнь в это время проходила мимо, и за все почти четыре месяца я не обзавелась ни подружками, ни хотя бы добрыми знакомыми.
А он говорил Феникс. Говорил, восстану из любого пепла. Смогу.
Лжец. От первого до последнего слова – лжец и предатель!
…Хоть бы на миг его увидеть. Может, хоть тогда это наваждение отпустит?
Становилась иногда возле зеркала, смотрела на плавно круглеющий живот и думала – зачем мне это? Я ведь даже не знала, будет ли ребёнок здоровым. Но и об аборте упрямо не желала и слышать. И похоже, что именно беременность и держала меня на плаву. А может и нет. Может, это был всего лишь страх потерять последнюю связующую нас с Игнатом ниточку?
Как же глупо! Как будто не он эту нитку безжалостно оборвал!
А вдруг не он?
Дура. Хватит уже.
А ещё я смотрела на крыло. Шрамы, как и пророчил Игнат, становились всё плотнее и светлее, окончательно походя на невесомый ажур, а то счастливое время, когда я их только выпрашивала и потом, когда шрамы уже заживали, окончательно заволакивалось дымкой, неизменно-ясным в которой оставалось лишь одно – поцелуи. Трепетные, жаркие, жадные, впопыхах или неторопливые, хозяйские или украдкой, мимолётные или долгие, до головокружения и последней капли дыхания… Каждый миллиметра тела, каждый пальчик, каждая прядь волос, каждая родинка… И от этих воспоминаний до сих пор тут же щекотливо высыпали мурашки и наворачивались слёзы.
Если бы я только знала тогда, чем всё закончится, я бы отбросила страхи и сомнения, и жила каждый день, как последний! Целовала бы в ответ его губы, каждую линию на ладонях, каждый шрам. Держала бы его за руку во время ночных приступов, не давая страху и боли власти над ним. Оберегая своей любовью и верностью. И пусть потом было бы его предательство – это неважно пока есть сладкий дурман лжи. Важно лишь то, что тогда я была действительно счастлива, а сейчас… Сейчас меня как будто просто нет, хотя у меня теперь есть всё.
И ведь именно вот это всё и обещал мне когда-то Игнат! Легальность, спокойствие и достаток. Сейчас я даже могла в любой момент поехать на Карибы, хотя,
