отрицательно мотнул головой и устроился напротив.
– Тогда чайку, милейший.
Паренек совсем не тянул на милейшего. Он не шелохнулся и видимо подбирал слова, чтобы переспросить. Я уже собирался помочь, но Гаврилыч меня опередил:
– Иди уже. Скажи, как обычно, там знают. – Он неопределенно махнул рукой и тот исчез.
Несмотря на всю несуразность становилось уютно, мне даже начинало нравиться. Тревоги как не бывало. Вечная погоня за деньгами отпустила и отодвинулась куда-то назад. У меня вдруг получилось перестать об этом думать. Напротив меня сидел человек, который, как оказалось был мне исключительно приятен. Бог с ней с информацией. Мне даже показалось тогда, что я в первый раз засомневался в целесообразности мести.
Я сунул руку во внутренний карман и толкнул ему через стол пухлый конверт:
– Алексей Гаврилович, это зарплата с бонусом. Увы последняя.
– О, дела в гору? Я вообще-то не рассчитывал. Но не откажусь конечно.
– Да, работаем. Теперь полегче. Гена вроде не прессует сильно.
– Ну ещё бы. Банк твой слил уже кому-то. Ты на него пашешь. Всё по его сценарию вышло. Ну почти. – Усмешка стала едкой или даже ядовитой. Он убрал конверт, не сводя с меня своего цепкого взгляда, словно боялся пропустить мою настоящую реакцию.
Кровь мгновенно бросилась к лицу. Я почувствовал, будто стал невесомым. Даже пошоркал ногами, чтобы убедиться в контакте с полом.
– То есть? Ты что-то раскопал?
Дверь за моей спиной скрипнула и мой собеседник перевёл свой мрачный взгляд на вошедшего. Я порывисто обернулся.
На пороге стоял тот самый «милейший» парняга с подносом. От моего резкого движения он дернулся и чуть было не опрокинул на меня всю красоту. Но удержал и двинулся расставлять.
Я перевел взгляд на Гаврилыча, он тоже смотрел на меня, храня напряженное молчание. Милейший не спеша выгружал содержимое подноса. Несколько чайников, чашек, какие-то баночки – наверное со сладким. Наконец дверь затворилась.
Гаврилыч достал что-то из сумки и толкнул мне через стол, как я ему до этого конверт. Это была пачка фотографий. Чёрно-белые отпечатки – будто выдернутые из рамок или из чьего-то старого альбома.
Гену я узнал сразу, хотя он выглядел значительно моложе. Второй незнакомый. Зато, судя по сюжету и дружеским объятиям, связывало их нечто большее, чем просто хорошее знакомство. Седины не обнаруживалось ни у того, ни у другого. Впрочем, стрижки настолько короткие, что и не разобрать.
– Интересно. – Я внимательно разглядывал отпечатки, пытаясь понять что-то неясное, ускользающее от меня. Я намеренно не спрашивал про второго. Знал, что Гаврилыч так и так расскажет. Хотя я и сам уже начал догадываться. Но пока он не сказал, я старался сам взглядом проникнуть внутрь, в обстановку этих фотокарточек, будто там меня ждали ответы на все мои вопросы.
– Седой,
