пронзила боль, пробуждая Ио от шока. Она схватила первое, что попалось ей на глаза, – волосы старухи – и потянула. Та рухнула на пол с животным криком. Ио вскочила и побежала к открытой двери. Незнакомка бросилась за ней, натыкаясь на стены.
– Прячьтесь! – крикнула Ио через плечо плачущей ассистентке, надеясь, что та послушается.
Как только Ио оказалась за дверью, она принялась звать на помощь, то и дело оглядываясь на безумное существо, следующее за ней по пятам. Старуху можно было назвать лишь существом: она неуклюже перемещалась на четвереньках, хватая воздух кривыми пальцами. А нить, ее жуткая разорванная нить жизни, все еще мерцала в ее руке – оружие, готовое нанести удар.
– Помогите мне, черт возьми! – закричала Ио, колотя кулаками в чью-то дверь.
Эта заминка дорого ей стоила: старуха в мгновение ока догнала ее. Пальцы вцепились в штанину Ио. Девушка с глухим стуком повалилась на пол, больно приземлившись на ладони и колени. Ио повернулась и с ужасом заметила, что в правой руке женщина сжимает одну из ее нитей.
В этот момент дверь вдруг распахнулась – и коридор наполнился светом. В проходе появился высокий темнокожий мужчина и стал ругаться на них на иностранном языке – куркзский?
Нависшая над Ио старуха замерла.
Лишь это и было ей нужно. Мгновение. Передышка. Один выдох.
Она подтянула колено и с силой ударила женщину в челюсть. Та отлетела назад, описав дугу. Ио отползла, чтобы быть на расстоянии от зловещих пальцев старухи. Она уперлась спиной в стену в конце коридора и встала на ноги; из открытого окна высоко над головой подул прохладный воздух.
Из других квартир тоже вышли жильцы. Куркзец направился к ним. Ио хотела жестом попросить его держаться подальше, позвать на помощь, но почему-то не могла произнести ни звука…
Внезапно перед глазами Ио снова возникла старуха: та мчалась к ней, сжимая в левом кулаке разорванную нить жизни, словно серебряную веревку. Она была уже близко – так близко, что Ио почувствовала на своем лице пряди ее волос, за секунду до того, как сделала шаг в сторону от открытого окна. Женщина заметила это слишком поздно. Она затормозила, но инерция несла ее вперед. Старуха врезалась в подоконник, перевесилась через него и кубарем вылетела из окна.
Послышался отдаленный всплеск: женщина нырнула в приливную воду, затопившую улицы. Дыхание Ио стало прерывистым, как будто ее легкие уменьшились в два раза; руки онемели: одной она держалась за оконную раму, а другой вцепилась в собственную нить, которую схватила, чтобы защититься.
Ио не пошевелилась ни когда куркзец потряс ее за плечи, ни когда он высунулся из окна и объявил, что старухи нет. Она лишь стояла на месте, пытаясь отдышаться, – и медленно, очень медленно мир обретал четкость: она увидела выходящих из квартир жильцов, их халаты и взлохмаченные волосы, начала различать языки, на которых они говорили.
Ио
