ей оно удивительно шло.
– Ребят, подождите чуть подальше, а? – попросила охрану. Не хотела, чтобы со стороны выглядело так, что я прячусь за спинами Леоны и Рэйнара.
Надо отдать им должное, вальцгарды все-таки отошли, оставив нам возможность пообщаться наедине.
– Не знаю, чего ты добиваешься, – сказала я, сложив руки на груди. – Но добивайся этого подальше от меня, о’кей?
Сибрилла наклонила голову. Да, она умудрялась стоять на утоптанной земляной дорожке в своих идиотских шпильках и не проваливаться. Генератор невесомости проглотила, что ли?
– Боюсь, так у нас с тобой ничего не получится.
– Надеюсь на это, – я мило улыбнулась. – А теперь, если мы все прояснили, я пойду.
– Не все, – прежде чем я успела отойти, Сибрилла шагнула ко мне, удивительно пластично. – Видишь ли, Танни, здесь все знают тебя, как вспыльчивую и претенциозную особу, которая держится за имя своей сестры.
Началось в заповеднике утро.
– Но я так не думаю. Я думаю, что ты достаточно артистична, иначе бы ты вряд ли зацепила Джермана.
Это сейчас такой комплимент был?
– Поэтому я хочу, чтобы ты сразу себе уяснила: у нас с Джерманом идеально совпадают огни. Совпадают настолько, что мы с ним станем парой в самом ближайшем будущем.
Если штепсель совпал с розеткой,
Их стыдливо прикрой статуэткой.
Потому что негоже детям
На такое смотреть по утрам.
Если штепсель совпал с розеткой,
Значит скоро появятся детки,
Если пленку предохранительную
Не поставить парам-пам-пам.
Я едва удержалась от того, чтобы процитировать этот пошляцкий стишок, который со времен средней школы (той, в которую я еще в старом районе ходила), прочно засел мне в память. В старом доме действительно еще были штепселя и розетки (не знаю, есть ли они сейчас), но с безопасными панелями я познакомилась только когда мы с Леоной переехали на Четвертый Остров в новую квартиру.
– Это очень любезно с твоей стороны, – сообщила я, – что ты делишься со мной такими интимными подробностями. Надеюсь, мне не придется выслушивать про то, в каких именно позах вы совпадаете? Я, конечно, уже перешагнула рубеж шестнадцать плюс, но порнуху не люблю.
Ну наконец-то выражение лица Сибриллы перестало напоминать лицо заколдованной сказочной иртханессы, обожравшейся маларрнелы, и превратилось в то, что она в себе содержала: в подмороженный сок лици без подсластителя.
– Тебе не кажется, что ты слишком много себе позволяешь? – процедила она, раздувая ноздри.
– Не-а. И это я еще не начинала, можешь мне поверить. Поэтому когда в следующий раз полезешь ко мне с откровениями, имей в виду, я скажу вслух все, что думаю, невзирая на лица. Даже если потом ты опять побежишь жаловаться Гроу и будешь строить из себя недобитую виари. Все? Прояснила все, что хотела?
– Ритхарсон,
