подвел итог отец, – ее решение правильное. Наверняка она перебрала все варианты. Покинуть остров ради спасения любимого? Это может показаться безумием, но если все остальные варианты отброшены, то безумие может быть и практичным.
Локон вся затрепетала. Так отец не против?
– Локон, – Лем подался вперед, положив некогда сильные руки на стол, – мы позаботимся о твоем брате и о себе. Пожалуйста, не беспокойся; ты чересчур о нас печешься. Но никто из семьи не сможет составить тебе компанию. Ты это понимаешь?
– Да, отец, – кивнула Локон.
– Мне всегда казалось, что наш остров слишком мал для таких, как ты, – заключил Лем.
Локон нахмурилась.
– Тебя что-то смутило в моих словах? – спросил он.
– Не хочу показаться грубой.
– Тогда говори – молчание станет еще большей грубостью.
Нахмурившись еще сильнее, Локон спросила:
– Отец, почему ты считаешь, что остров слишком мал для таких, как я? Во мне нет ничего необыкновенного. Если на то пошло, это я слишком мала для острова.
– Все в тебе необыкновенно, Локон, – возразила мать. – Вот почему ничто в отдельности не бросается в глаза.
Что ж, родителям положено так считать. Они должны видеть лучшее в своих детях, иначе жизнь с маленькими социопатами сведет их с ума.
– Значит, я получила ваше благословение? – на всякий случай уточнила Локон.
– Я все же считаю это ужасной идеей, – вздохнула Ульба.
– И ты права, – согласился Лем. – Но ужасная идея, блистательно воплощенная, лучше блистательной идеи, воплощенной ужасно. Взять хотя бы пеликанов.
– Верно говоришь, – кивнула мать. – Но способны ли мы совершить нечто блистательное?
– Нет, – сказала Локон. – Но быть может, если мы совершим много маленьких поступков, все вместе они покажутся блистательными тому, кто нас не знает.
Затем все трое взялись за дело. Локон прекрасно понимала, что Чарли в плену, скорее всего, несладко, но решила не торопиться. Раз уж она вознамерилась совершить такую глупость, как побег с острова, то прежде всего необходима осторожность. Возможно, последняя разбавит глупость, подобно тому как хорошей мукой разбавляют лежалую.
Прихватив вязанье, Локон шла к прибрежному обрыву, чтобы наблюдать за приходящими и уходящими кораблями. Ульба теперь устраивалась вязать носки за столом возле пристани. По вечерам мать и дочь обсуждали добытые сведения, а Лем слушал и высказывал собственное мнение.
Локон всегда интересовалась судовождением, а теперь появилась возможность вникнуть в нюансы этого ремесла. Разумеется, в первую очередь она выясняла поведение моряков. Высадившись на берег, те шли за покупками или оседали в тавернах. В этом отношении Скала ничем не выделялась, разве что пиво, которое варил Брик, славилось в окрестных морях. Когда щедро зальешь этого пива в брюхо, прочие радости жизни доставят куда больше удовольствия.
Кроме
