ассоциировался у него в душе с чувством радости и покоя.
– Никакое это не самоубийство. Твоего отца убили твои товарищи по школе, – заявила сеньора Карле, когда они с сыном вернулись домой.
– Откуда ты знаешь, мама?
– Я просто уверена в этом, и я готова поблагодарить их за то, что они сделали, потому что, если б они не решились на этот поступок, нам с тобой рано или поздно пришлось бы это сделать самим.
– Пожалуйста, не говори так, – испуганно пробормотал Рольф, которому и в голову не могло прийти, что в душе его матери остались хоть какие-то чувства, кроме покорности и страха; теперь же, после смерти отца, выяснилось, что мать не только боялась, но и всем сердцем ненавидела этого страшного человека. До того Рольф считал, что такое чувство испытывает только он сам. – Ну, все, что случилось, то и случилось. Давай забудем об этом.
– Нет уж, ни в коем случае, мы не должны забывать о том, что с нами было; наоборот, мы должны всегда об этом помнить, – сказала мать, как-то по-новому улыбаясь сыну.
Жители деревни так настойчиво пытались стереть следы об учителе Карле и его странной смерти из общей памяти, что вполне преуспели бы в этом, если бы не вмешались сами мальчишки-убийцы. Долгие годы они копили обиду, злость и смелость, чтобы решиться на такой действительно дерзкий, чудовищный поступок. Подсознательно каждый из них понимал, что, наверное, никогда в его жизни не произойдет ничего более значительного. Им вовсе не хотелось, чтобы память об этом поступке – не важно, называть ли его злодеянием или благодеянием, – бесследно растаяла, как стираются воспоминания о чем-то обыденном. Нет, конечно; на похоронах учителя они стояли вместе с другими учениками в парадных костюмах и подпевали заупокойным молитвам. Они же, как самые старшие, возложили к гробу венок от имени учеников школы и при этом все время смотрели куда-то в землю, чтобы никто не заметил, как они обмениваются заговорщическими взглядами. После похорон они с полмесяца хранили полное молчание, все ожидая, что в одно прекрасное утро им предъявят обвинение, подтвержденное неопровержимыми уликами, арестуют и отправят в тюрьму. Страх пропитал их насквозь, и некоторое время мальчишки просто не знали, как жить дальше с этим страхом. Так продолжалось до тех пор, пока им не подвернулась возможность выразить свои страхи в словах, придав им таким образом форму. Дело было после урока физкультуры, на котором старшеклассники играли в футбол: после матча в раздевалке собрались игроки обеих команд; довольные жизнью и насквозь пропотевшие, они переодевались и принимали душ со смехом, шутками и, как подобает мальчишкам, то и дело устраивая возню. Пятеро подростков, участвовавших в убийстве, не сговариваясь, задержались в душе дольше остальных и, когда в раздевалке не осталось лишних свидетелей, не одеваясь, подошли к зеркалу и внимательно осмотрели друг друга, чтобы окончательно убедиться, что ни на одном из них не осталось видимых следов случившегося. Один из парней улыбнулся, рассеяв этой улыбкой нависшую было
