родство и неприятный прецедент рождения умственно отсталой девочки Катарины не могли поколебать уверенности дяди и тети, что Рольф был бы для них идеальным зятем. Носителем дефектных генов этот милейший, трудолюбивый, образованный юноша с отличными манерами оказаться просто не мог. На данном этапе его единственным недостатком был только слишком юный возраст, но, как известно, молодость – это единственная болезнь, от которой существует эффективное лекарство, действующее в равной мере на всех.
Девушкам понадобилось немало времени, чтобы понять, на что же намекают им родители: выросли они в деревне и, как полагается деревенским барышням, придерживались весьма строгих правил. Однако, поняв, к чему клонит старшее поколение, они довольно быстро отбросили излишние условности и несколько показную скромность. Они посмотрели на Рольфа Карле совершенно другими глазами, увидели огонь в его взгляде и заметили, как он украдкой зарывается лицом в их платья. Такое поведение молодого человека они, как им казалось, безошибочно сочли проявлением любви. Между собой они много говорили на эту тему, рассмотрев для начала возможность сохранения платонической любви «на троих». Тем не менее, посмотрев в очередной раз, но уже другими глазами на его обнаженный торс, медного цвета волосы, развевающиеся под порывами ветра, капельки пота, проступавшие на коже, когда он работал в саду или в плотницкой мастерской, девушки пришли к выводу, очень обрадовавшему их самих: судя по всему, Бог не зря и не по ошибке создал людей разнополыми. Сестры отличались легким характером и прекрасно ладили друг с другом с самого детства. Они привыкли делить в жизни буквально все: комнату, ванную, одежду, и теперь возможность делить внимание одного и того же возлюбленного не казалась им чем-то извращенным или нездоровым. В пользу этого решения говорила и отличная физическая форма молодого человека. Ему вполне хватало сил и желания выполнять самую сложную и трудную работу, которую предлагал дядя Руперт. Девушки были абсолютно уверены, что этих сил вполне хватило бы Рольфу и на них обеих. Но все было далеко не так просто. Жителям колонии явно не хватило бы широты взглядов, чтобы признать право на существование такого треугольника. Даже отец сестер, несмотря на весь свой современный либерализм, ни за что не потерпел бы такого бесстыдства в своем доме. О маме нечего было и говорить: чтобы пресечь возможность чего-либо подобного, она вполне могла бы схватить кухонный нож и всадить его в самую уязвимую и беззащитную часть тела собственного племянника.
Вскоре и сам Рольф Карле заметил изменения в поведении девушек. Они подкладывали ему на тарелку самые большие и аппетитные куски жареного мяса, водружали на его десерт целую гору взбитых сливок, шушукались и хихикали у него за спиной и смущались, краснели и убегали, если он заставал их, когда они за ним подглядывали. Проходя мимо Рольфа, каждая из сестер старалась прикоснуться к нему – как бы невзначай, но эти
