Обдолбанный, он шатался по залу, приставал ко всем девкам подряд. Одну из них он ухватил за задницу и принялся её пальпировать, и его бы отоварили друзья этой клюшки, если б не вмешалась охрана. Я укрылась так, чтобы он меня не заметил, но всё равно, около двух, когда мы вышли, то увидели его в коридоре. Миша был в ужасе, ему сложно было оставаться на ногах и с открытыми глазами. Но он меня увидел, и это придало ему силы, чтобы попытаться проделать со мной фокусы, из-за которых его выставили из клуба. Я вывернулась и побежала на выход, Миша – за мной, девчата подняли крик, стали лупить его сумочками. Он отстал, и нам удалось спокойно уехать на такси. Последнее, что я видела, когда мы отъезжали, – как он вышел из здания и направился к таксистам.
– И кто-то из них повёз его в последний путь.
Андрей покачал головой:
– Ты меня так не пугай, – «шокирующее признание». Я чёрт знает что подумал, и сам чуть на пол не накакал.
Они поужинали в кабинете заведующего в компании дежурного эксперта, а потом проболтали до самого утра – почти как на поминках, когда собравшиеся люди используют случай, чтобы пообщаться с теми, кого давно не видели. Долго спорили по поводу степени свободы, которую должен иметь близкий человек, чтобы не оказаться в рабстве предопределённости.
Они вновь стали встречаться, а после сдачи летней сессии заехали на две недели в санаторий «Волгоград», в котором у Маши работала тётя. Обдумав планы их совместной жизни со всей своей тяжеловесной обстоятельностью, Андрей был обескуражен внезапным открытием – ни он её, ни она его, не любит. Но это не охладило, а скорее даже с новой силой разожгло его страсть.
По молчаливому уговору они не касались темы совместного проживания. Летом – это был четвёртый год их знакомства – они были практически неразлучны; ездили на море на «восьмёрке», которую Маша оформила на себя. С началом учёбы стали встречаться реже, но выходные – как Андрей называл, ночь с пятницы на понедельник – как правило, проводили вместе.
Спор не прошёл для спорщиков даром. Андрей перестал бесноваться от ревности, когда узнавал, что Маша была замечена в мужской компании; она же терпела его несколько бесцеремонное к ней отношение и то, что он редко её выгуливает. Зато она приобрела подружку в лице «лучшего из друзей», возможность получать ценные советы, которые не даст ни одна женщина.
– Андрюшка, дело есть. Шурик закупает в Римини зимнюю коллекцию для своего магазина. Говорит, что уже не надеется на свой вкус – вот если бы я с ним поехала…
– А он тебе так противен?
– Женатый, но это ладно. Если б не его живот… Это я не про себя, я вообще так рассуждаю, если б тебя у меня не было. Ты же знаешь: я одного тебя люблю.
– Ты хочешь в Италию, но тебе неохота жить с Шуриком в одном номере.
– Ничего нельзя укрыть от тебя.
– Далась тебе именно Италия. Узнай, в какой стране есть барахолки наподобие Римини, и перед самой поездкой убеди Шурика, что итальянский ширпотреб – не совсем то, что нужно покупателю в этом сезоне, пусть он
