смурной?
– Язва замучила.
– Питаться надо вовремя, часто и понемногу, впрочем, это со здоровым желудком советовать хорошо.
Вошел Константин, наклонился ко мне, я сдвинул наушники.
– Степан Дмитриевич, там мы с Михаилом и Сашкой два стола накрыли, сходите поужинайте.
– Десантников накормили?
– Конечно. Я – поел, я – до Омска.
– Если фронтов не будет, то да. Коба, уступи место Константину. – последнюю фразу я сказал по СПУ. – Пойдем, поужинаем. На Казань оттуда полюбуешься.
– Как скажешь, хозяин! – с грузинским акцентом ответил Сталин. Фрунзе спал, я его укрыл одеялом, будить не стал, переставил сервировку на соседний столик и отбросил откидное сиденье. Сел в проходе.
– Сон – лучшее лекарство. – снял крышку с кастрюльки и положил себе картофельное пюре и залил его гуляшом.
– Хорошо живете! – улыбнулись оба спутника.
– Подсобное хозяйство выручает, и даже в коопторг кое-что переправляем.
– Ваши-то ели? – спросил Лебедев.
– Ели, вся кухня у них, назад тоже передали горячее.
– А чего так на сухую? – спросил Сталин и, покопавшись в вещмешке, достал оттуда приличного размера бюрдюк, в котором оказалось красное чуть сладковатое вино из Кахетии. Лебедев поставил на столик фляжку. А у меня с собой ничего не оказалось.
– Вы угощаете нас, мы – Вас, так что не стесняйтесь. Шустовский, рекомендую!
– Спасибо, Павел Павлович. Пригублю, но предпочту что-то более легкое.
Через некоторое время, так сказать на десерт, я задал вопрос Лебедеву:
– Подскажите: кто такой Зверев, и чего от него ожидать можно? И вообще, что за Восточносибирская Советская армия? Насколько я видел, у вас только три каких-то ее соединения на картах нанесены. Артиллерия у нее есть?
– Трудно сказать, когда командовал восточным направлением, то эта фамилия встречалась весьма часто. Там их двое действовало: Бурлов и он. Активные товарищи, Бурлов участвовал в боях против атамана Гамова и выбил его в Китай. Зверев успешно действовал на Илиме. Заявляют, что у них три дивизии, три пульроты и одна батарея 9 орудий. Трехдюймовки.
– Ладно. Замнем для ясности.
– Вот странно, вроде степь, даже поля под снегом видны, а ни одного огня. Какая-то снежная пустыня.
– Это степи заволжские.
– О, вон что-то в лесу дымит, труба какая-то. А что за речка внизу.
– Кама, наверное, по времени она должна быть. Справа надо посмотреть, там заводик стекольный дымить должен. Водочные и бутылки под шампанское раньше выпускал.
– Да, есть. Какая-то труба дымит. – ответил Лебедев, и отхлебнул коньячку. Им хорошо! А мне, после небольшого отдыха, еще самолет вести и сажать.
– Степан Дмитриевич! А не получится так, как 1905-м? – задал вопрос Пал Палыч.
– Это ощущение называется «японский синдром». Чтобы понять все точно, требуется
