но в твоем холодильнике после вчерашнего только размокшие тако и недопитое шампанское.
– Кто вообще придумал запивать мексиканскую еду этой шипучкой?
– Поверь мне, Элли, однажды какой-нибудь самородок-гурман создаст ресторан, в котором весь фастфуд будут подавать с шампанским. Но ты об этом узнаешь только с моих слов, потому что на порог тебя не пустят за богохульство, – говорил он, хотя и сам не был похож на праведника, стоя в моей спальне в одних трусах. – Если ты его так не любишь, зачем вообще было себя мучить?
Смеясь, я поднялась на ноги и, проходя мимо Скотта, снова ущипнула друга.
– Ауч! Ты злая. Поторопись, милая! Хочу занять лучшие места, чтобы вдоволь поглазеть на новеньких.
Закрыв за собой дверь ванной, улыбнулась, качая головой.
Скотт был моим лучшим другом с первого дня учебы в Чикагском институте искусств. Мы познакомились три года назад, на неделе первокурсников, и сразу поняли, что определенно были родственными душами.
Я со скрипом повернула кран, блаженно закрыв глаза, и расслабилась, стоя в тесной кабинке. Трубы загудели, сверху хлынул поток горячей воды, похмельный разум куда-то плыл, а беспокойные мысли кружились в облаке пара.
Вдруг передо мной возникло знакомое лицо. В горле образовался ком размером с Техас, все тело напряглось, пальцы на ногах онемели. Карие глаза самого темного оттенка прожигали меня изнутри. В панике я выкрутила холодную воду на полную, перебивая нервную дрожь промозглой сыростью, зубы застучали, а голова прояснилась. Видение сначала стало размытым, а потом и вовсе исчезло, после чего я уткнулась лбом в стену, выравнивая трепещущее дыхание, пока вода смывала его образ вместе с остатками сна.
Выйдя из душа, рвано вздохнула и провела дрожащей рукой по запотевшему зеркалу, откуда смотрела пара оливково-зеленых глаз. У мамы были точно такие же, в остальном я была точной копией отца: каштановые вьющиеся волосы, полные губы и маленький вздернутый нос. Уперев руки в края раковины, я нахмурилась.
Нужно будет взять побольше учебных часов в этом семестре, организовать кучу фотосессий, завалить себя по уши, чтобы не было свободного времени на пустые мысли о прошлом и людях, которые в нем остались.
– Милая, если не выйдешь через пять минут, услышишь все песни Джастина Бибера в алфавитном порядке!
– Ты не посмеешь! – крикнула я, цепляя непослушными пальцами зубную щетку.
– Хочешь проверить?
– Нет, черт возьми! Дай мне минуту, ты, заноза в заднице! – отозвалась, надевая на лицо безмятежное выражение и уверяя себя в том, что день будет чудесным.
Выйдя из ванной, я споткнулась на ровном месте, заработав смешок Скотта.
– Это твоя вина, я совсем не выспалась.
– А кто пересмотрел с тобой три сезона «Милых обманщиц»? Потом ты кричала, что вышвырнешь меня на улицу посреди ночи, если не продолжу пить с тобой и смотреть четвертый. Еще я тащился за тако черт знает куда, держал твои волосы над унитазом и пел тебе колыбельную. Если кто
