или кто-нибудь еще из этих идиотских Пигмеев, – подумала Шпрота, – я бы его так поколотила – он бы потом три дня разогнуться не мог».
Шпрота осторожно вынула из гнезд три свежих яйца.
В каждом гнезде лежало еще и по одному гипсовому яйцу – чтобы курицы лучше неслись. Гнезда, конечно, тоже были не настоящие – это просто были маленькие деревянные ящички, выложенные соломой.
Пожелав несушкам добрых снов, Шпрота тихо вышла и закрыла за собой дверь на задвижку.
В курятнике были крохотные сени, в которых бабушка хранила солому и мешки с кормом.
Шпрота положила яйца на солому, наполнила старый цветочный горшок кормом и вышла наружу.
Было все еще очень тепло. По соседству шумела газонокосилка, где-то с громким визгом ссорились две кошки.
Кошки!
«Да чего уж там, – успокоила себя Шпрота. – С кошкой-то Изольда точно справится».
Она как раз сыпала корм тонкой полоской от ворот к курятнику, когда раздался звонок телефона. Шпрота вбежала в дом.
– Алло! – сказала она, слегка запыхавшись. – Слетберг у аппарата.
– Где ты пропадаешь? – недовольно проворчал ей в ухо бабушкин голос. – Я жду уже гудков десять.
– Я? А что… я была в огороде, – заикаясь, сказала Шпрота.
Сердце забилось так громко, что ей показалось, будто и бабушке тоже слышно.
– Что-то не в порядке?
– Почему? Нет, все в порядке.
Обычно бабушка Слетберг сразу замечала, когда ее внучка врала, потому что Шпрота тут же заливалась румянцем. «Краснеешь, как вишневое варенье», – говорила ей бабушка. Но через трубку этого, к счастью, не было видно.
Бабушка недоверчиво хмыкнула.
– Смотри, не забывай всегда запирать дверь курятника. Ты ведь знаешь, как легко она распахивается.
– Да, конечно.
«Если бы она только знала! – подумала Шпрота. – Голову бы мне оторвала».
– Что-то голос у тебя странный, – сказала бабушка Слетберг. – Ты не больна?
– Нет-нет! – ответила Шпрота. – Я чувствую себя хорошо. Правда.
– Ну ладно. – Бабушка Слетберг откашлялась. – А почему ты вообще здесь? Тебе давным-давно пора быть дома!
– Мама еще работает, – пробормотала Шпрота.
– Что ты сказала? Прекрати мямлить.
– Мама еще на работе! – повторила Шпрота.
– Слишком уж много твоя мать работает.
– По-другому не получается, – сказала Шпрота и показала трубке язык.
– Всего хорошего, – пробурчала бабушка Слетберг. И бросила трубку. Так она заканчивала все свои телефонные разговоры. Бросала трубку, и все.
«Надо бы и мне разочек так сделать», – подумала Шпрота.
Она принесла школьный ранец и села в кухне делать уроки, хотя ее всю так и трясло от злости. А от переживаний за Изольду ее еще больше лихорадило.
