каждого похода ее посещало грызущее чувство тоски – так называемый послепоходный синдром. Кого-то он достает больше, кого-то меньше, ей помогала горячая ванна и приведение себя в порядок – от кончиков пальцев, до кончиков волос. Но сегодня на сердце Кошке давил непомерный груз, а его одной ванной излечить было трудно.
Ребята с этой напастью по обыкновению боролись разудалой вечеринкой, на которой ставилась послепоходная жирная «точка». Это частенько помогало. Вот и сейчас позвонил Тим и сказал:
– Котенок, завтра решили встретиться в клубе. Ты как, придешь?
Катерина отметила, что про Сёму он тактично не спросил. Наверное, тоже считает отношение Семена ко мне несерьезным.
Прийти в клуб она хотела, но стоило ей положить трубку, как слезы сами закапали у нее из глаз. Говорила же мне Соня: вот и ягодки. У него дела, а я по боку.
Прошло два часа, потом три. Кошка лежала, поджав ноги, и думала о том, как хорошо, наверное, уехать в деревню и забыть обо всем. Ей даже вспомнились двое рыжих близнецов, что катали ее когда-то на лодке. Они надумали увезти ее на середину реки и по очереди поцеловать. Вот тогда она и научилась опрокидывать обидчиков в воду.
Кошка опять разрыдалась, но вдруг зазвонил телефон. Сердце ее замерло. Голос Сёмы на том конце провода срывался от волнения:
– Котенок, возьми паспорт и выходи, я жду тебя у подъезда.
Мама спросила, куда это она собралась.
– Да так, с ребятами встретиться нужно, – отвечала Катя, а сама уже прятала паспорт в сумочку.
Он подъехал на своей «пятнашке», подаренной ему родителями еще в прошлом году на день рождения. Выскочил и замер, поскольку ни разу не видел ее в платье. Впрочем, тут же заявил:
– Все, надо ехать.
– Куда? – спросила Кошка удивленно.
– Заявление подавать. Принимают только до шести.
– А мама… Им же нужно сказать… – пролепетала Катя, но Сёма запротестовал:
– Прошу тебя, никому ни слова. Боюсь я, что кто-нибудь нам помешает. Распишемся, тогда всех перед фактом и поставим.
В загсе он долго приставал к сотруднице, принимавшей заявления:
– Мать, ну помоги ускорить. Очень нужно!
Та потребовала сто евро и сказала:
– Через три дня, не раньше. И то – без торжественной регистрации.
– Да нам просто расписаться.
– А девушка твоя почему плачет? Может, ты ее силой принуждаешь? – спросила тетка.
– Нет, нет. Это я… от счастья, – испуганно заверила Кошка.
На улице он закружил ее:
– Через три дня! Поняла? Ты будешь моя! А сейчас – гвоздь программы: я снял для нас квартиру на целый год! Думал, умру, пока все это состряпаю. А ведь ты мне ни разу еще про любовь не говорила.
– Разве? – удивилась Кошка, – Мне казалось, что я только этим и занимаюсь.
