массой перекрыл ей дыхание, и в ответ на то, что он немного освободил ее, она прошипела:
– Какая же ты все-таки скотина!
– А кто меня накупал сегодня?
– Тебя утопить следовало, не то что накупать. Руки отпусти.
– Ты ж царапаться начнешь, одно слово – Кошка.
Он уже намеревался пошарить по ее груди, но она начала извиваться и сумела таки выскользнуть из-под него.
– Не надейся, я здесь больше и минуты не останусь!
– Катя, все, больше не буду! Прости! – крикнул он, испугавшись, что она сейчас выскочит из палатки.
Кошка остановилась и посмотрела на него:
– Обещаешь? Клянешься?
– Чем хочешь!
Ничего себе, – подумал он, – угораздило же меня так вляпаться. Правда, самоирония не помогала, да и сердце молотило в ускоренном режиме. Следовало успокоиться, с другими у него и не такое случалось. Между тем Катька укрылась спальником и, как ни в чем не бывало, тут же задремала. Спит она, видите ли, а ты хоть волком вой, – ворочался Сёма и злился. Пришлось вылезать из палатки.
Тело его пронизала вечерняя прохлада, он поежился, запахнул посильнее ветровку и в молочных сумерках белой ночи побрел к реке. Сзади к нему подошел Тимоха.
– Сёма, ты чего это сегодня купался? – спросил он. Семен смутился, но постарался виду не подать:
– Да так, резвились мы.
– А я слышал, Котенок тебя оба раза перевернула. Неужели ты, слон такой, не смог на киле удержаться? Что же будет на ралли? А если норги начнут на трассе хамить и применять силовые приемы? Может, всем стоит отработать такие нападения? Давай-ка, завтра и опробуем устойчивость к опрокидыванию. А что – хорошая идея! Девок, конечно, купать не будем, вода слишком холодная, а парням следует потренироваться.
Ребятам в лагере тоже не спалось. Решили разжечь костерок на металлическом листе от мангала.
– Только угли потом присыпьте землей, чтобы эти гринписы ничего не разнюхали, не принято у них костры жечь, природу-мать они оберегают, не то что мы, – сказал Тим.
Семену было грустно, и сердце вроде бы перестало колотиться как сумасшедшее, зато так сдавило, что дыхание перехватывало. И чего это оно разболелось, как завтра буду тренироваться? – думал он.
Посидев немного у костра, Сёма решил вернуться в палатку, хотя перспектива увидеть равнодушно дрыхнущую Катьку совершенно его не грела. Однако стоило ему прикоснуться к ней спящей, как он тут же одним движением стянул с нее трико вместе с бельем. Она упиралась ему в грудь руками, брыкалась и мычала, но он своими поцелуями не давал ей пищать и кусаться. Семен слышал, как стучит ее сердце и прекрасно видел, что Кошка возбуждена не меньше его, но, главное, он ощущал, что сопротивление ее не такое уж и отчаянное, она словно растратила свои силы, или… может, сама решила их умерить?…
– Ну
