Ночью приснится, подштанниками не отмашешься, как сказал бы Кубач.
– Па настоятельно просит не прикасаться к дракону даже пальцем. В этом он доверяет только мне, – Лизонька задрала подбородок. Для верности она еще минуту стращала новенькую предупреждениями. Из всех слов Войнова уяснила, что игрушка неприкосновенна из разряда «не тронь, а то удушат и за конюшней прикопают». И слава Единому. Второй раз наблюдать, как эта неповоротливая глыба рычит, желания не было никакого.
Следующим на очереди оказалось собрание картин, которое вызвало у Тисы куда больший интерес.
– Эта картина называется «Охота шуйского хакана», – указала ладошкой Лизонька на произведение заморского искусства. – Художник Рамоль Чен написал ее три века назад в Бад-Сарае.
Тиса с удовольствием рассмотрела, как искусно выписан парчовый халат хакана, поразилась, как достоверно блестят взмыленные лошади и чуют носами добычу тонконогие гончие.
– Прекрасная работа, – похвалила Тиса.
– Ее матушка привезла из Брельска, – произнесла гордо Лиза. – Это большой портовый город на берегу моря, где учится мой брат. Вы там были?
– Нет.
– Дайте угадаю. Вы и море даже никогда не видели?
Войнова с сожалением покачала головой.
– Какой ужас. Ни разу еще не видеть море! Матушка говорила, у вас и театра нет. Не представляю, как можно жить в этих жутких провинциях. Должно быть, вам в вашем деревенском городке было невероятно скучно?
– Ничуть, – отвернулась от картины Тиса и посмотрела на красавицу. – У нас тоже порой случаются занятные случаи.
– Это какие же, позвольте узнать? – с усмешкой спросила Лизонька.
– Да так, пустяки. Недавно в нашем лесу изнань объявился. Огненный, в два человеческих роста.
В следующие несколько секунд Тиса с наслаждением наблюдала, как выдержка оставляет Отрубину, и девушка испуганно таращит на нее прекрасные глаза.
– Да, не волнуйтесь вы так, – сжалилась над ней капитанская дочь и улыбнулась. – Демон недолго гулял. Пока наш наместный вэйн его в изнанку не отправил.
И пусть она про наместного присочинила – с изнанем справился совсем другой человек, зато хоть ненадолго с Лизоньки слетел надменный вид.
Заметив мольберт, расположенный у дальней светлой стены гостиной, напротив выхода на балкон, Тиса сменила тему:
– Я слышала, вы сами рисуете. Должно быть, вас вдохновил вид из окна?
– Да, – протянула Лизонька, кидая на мольберт рассеянный взгляд.
– Позволите взглянуть?
– Нет, – резче, чем полагалось в таких случаях, ответила девушка. И тут же смягчилась. – Я хотела сказать, что картина еще далека от завершения.
***
Когда Тиса вернулась в свою комнату, то заметила следы пребывания горничной – ее кофточка
