сообществом, к которому мы в конечном итоге принадлежим. После COVID-19 это как более актуально, чем когда-либо, так и более возможно.
Цель этой книги не только в том, чтобы сформулировать масштабы кризиса одиночества в двадцать первом веке, объяснить, как мы оказались в этой ситуации, и как она усугубится, если мы ничего не предпримем. Это также призыв к действию. Непременно в сторону правительства и бизнеса: у одиночества есть четкие структурные факторы, с которыми они должны бороться. Но и в сторону каждого из нас как личности.
Потому что общество – это не только то, что применяется к нам; мы тоже «делаем» общество, мы участвуем в нем и формируем его.
Поэтому, если мы хотим остановить разрушительный путь одиночества и восстановить утраченное чувство общности и сплоченности, нам нужно будет признать, что есть шаги, которые мы должны предпринять, а также компромиссы, на которые нам придется пойти – между индивидуализмом и коллективизмом, между личным интересом и общественным благом, между анонимностью и близостью, между удобством и заботой, между тем, что правильно для себя, и тем, что лучше для общества, между свободой и братством. Выбор, который не обязательно является взаимоисключающим, но потребует отказа по крайней мере от некоторых свобод, про которые неолиберализм ложно обещал, что они могут не стоить нам ничего.
Признание того, что каждый из нас играет решающую роль в преодолении кризиса одиночества, занимает центральное место в этой книге. Воссоединение общества не может быть только нисходящей инициативой правительств, институтов и крупного бизнеса, даже если процесс разъединения общества в значительной степени был таковым.
Поэтому на протяжении всей книги я буду включать идеи, мысли и примеры того, что мы можем сделать, чтобы противостоять нынешней траектории разобщенности, изоляции и одиночества не только на политическом и экономическом уровне, но и на уровне личности.
Это Одинокий век, но так не должно быть.
Будущее в наших руках.
Глава вторая
Одиночество убивает
«У меня болит горло. Даже жжет. Это действительно больно. Я не могу пойти в школу».
Сейчас 1975 год. По радио играет «Богемская рапсодия», Маргарет Тэтчер недавно стала лидером оппозиции, война во Вьетнаме только что закончилась, и это уже шестой раз в этом году, когда я страдаю от тонзиллита.
Мама снова ведет меня к врачу. Она снова кормит меня пенбритином, приторно-сладким антибиотиком со вкусом сахарной ваты и аниса. Она снова разминает банан и натирает мне яблоко – все, что я могу съесть с больным горлом. Я снова не хожу в школу.
Для меня 1975 год – это год постоянных болей в горле и насморка, а также неоднократных приступов ангины. Это также год, когда Шэрон Путц правит балом в моей начальной школе. Год, когда я чувствовала себя самой изолированной, исключенной, одинокой. Каждый день я сидела одна во время перерыва, наблюдая
