не такой ровный, и украшений нет никаких. Внутри тоже летают ками, но я туда не ходила. Только осмотрелась и сразу назад.
– Отлично, – я благодарно кивнул кицунэ и, не задерживаясь, пошел ко входу в храм. Ребята направились следом.
Зайдя внутрь, мы оказались в широком, сильно захламлённом проходе. Кучи песка на полу. Листья, трава, мелкие камни. Справа у стены разбросаны кости какого-то небольшого животного. Ну да, кто-то кого-то всегда убивает и жрет. С этим ничего не поделать. Главное, чтобы не сожрали тебя.
Осторожно ступая по каменным плитам и стараясь поменьше шуметь, мы прошли вперёд и, миновав четыре боковых прохода, оказались в большом круглом, достаточно хорошо освещённом зале. Том самом, из моего видения.
Потрескавшиеся каменные колонны, жутковатые барельефы, расколотый прямоугольный алтарь – и запах… Пахло тут плесенью и пустотой. Диаметр зала был примерно семьдесят метров, а освещали его четырнадцать магических фонарей, которые были выполнены в виде изменяющихся фаз луны[6]. Вот, казалось бы, четыре тысячи лет – это совсем немаленький срок, но артефакты могут работать значительно дольше. Сами они практически вечные, подпитываются Силой из внешнего мира, а здесь её разлито предостаточно.
Тишина… Лишь голубоватый свет фонарей, разбитый алтарь и хмурые морды чудовищ на барельефах. Не знаю, наверное, оказавшись в храме своего бога, я должен был что-то почувствовать, но этого не случилось. Ничего, кроме усталости и тоски. Впрочем, мы с моими бойцами не были служителями. Может быть, поэтому храм не вызывает у меня никаких чувств?
– Вроде чисто, – обведя взглядом зал, произнёс я и добавил: – Ждите здесь, а я пойду к алтарю и там уже позову Хону-сама. Если кто-то придет, Эйка, вышвырни их в астрал, а там уже решим, что делать дальше.
– Да, – кивнула кицунэ, и в этот момент откуда-то снизу донёсся глухой каменный треск. Мгновение – и этот звук повторился, потом ещё раз, и ещё…
– Что это?! – выдохнул енот и испуганно посмотрел себе под ноги.
– Не знаю, – покачал головой я. – Но в храме, скорее всего, есть подвальные помещения, и там сейчас что-то обрушилось.
– Обрушилось именно в тот момент, когда сюда пришли мы?
– Ну а почему бы и нет? – пожал плечами я. – Там, в коридоре за спиной, пара проходов. Можно поискать путь в подвал, спуститься и посмотреть.
– Нет, погоди, – Иоши тронул меня за запястье и прислушался. – Вроде все успокоилось. Может, и правда – это обычные камни?
– Ну тогда контролируйте коридор, чтобы оттуда что-нибудь не вылезло, – попросил я ребят, затем подошёл к алтарю и мысленно позвал Хону.
Тень Девятихвостой лисицы появилась передо мной через пару секунд. Богиня чарующе засмеялась, обвела взглядом зал и, остановив его на мне, негромко, с хрипотцой, произнесла:
– Ты все же дошёл сюда, самурай. Я очень этому рада.
Да, возможно, я когда-нибудь научусь
В отличие от западной культуры, где принято считать, что луна имеет четыре основные фазы (новолуние, первая четверть, полнолуние и третья четверть, также называемая последней), в Японии принято считать, что луна имеет четырнадцать фаз. Первая: Сингэцу – Новолуние. Солнце, Луна и Земля выстраиваются в одну линию, Луну не видно. Так же называют и совсем еще тонкий серп растущего месяца. Вторая: Фуцугадзуки – Молодая Луна на второй день лунного календаря. Этот тонкий полумесяц по-другому называют маюдзуки – «луна в виде брови», и т. д.
