во мне мою тёмную сторону. Специально или нечаянно – неважно. У неё это получалось отменно. А сейчас, когда она проглатывает мой член ради денег, ей даже не нужно говорить ничего дебильного, чтобы воззвать из глубин души безжалостного зверя.
С каждым движением её головы, с каждым проникновением члена в ротовую полость мой взор всё сильнее застилается алой поволокой злости. И в какой-то момент меня перекрывает. Мне вконец становится безразличен комфорт Кортни: я ожесточаю хватку руки в её волосах, фиксирую голову и под жалобный женский писк начинаю вдалбливаться в рот. Глубже, сильнее, быстрее. В том темпе, который нужен мне. Так, как раньше часто в неё вдалбливался, а она с удовольствием мне позволяла. Однако сейчас Кортни не испытывает и капли удовольствия. Я вижу это по её возмущённому взгляду. Слышу в скулеже и тщетных попытках произнести хоть слово. И чувствую в острой боли от вонзившихся ногтей в мои бёдра. Но всё это не мешает мне продолжать толкаться в её рот так же быстро и мощно. Глубоко. До самого горла. Ещё и ещё. До звёзд перед взором. До закипания крови. До пролетающих импульсов кайфа по кровотоку. Ожесточённо, пошло. Так, как не позволяю себе делать ни с одной женщиной. Но с ней можно. Кортни сама на это подписалась, выбрав более «лёгкий» способ заработать. Так пусть теперь терпит и глотает. Что она и делает спустя минут пять, не больше, давясь спермой и продолжая царапать мои бёдра, будто всё ещё надеется, что меня это остановит.
Оргазм ослепляет, прошибает всё тело насквозь, пока я изливаюсь в женское горло и, прикрыв глаза, издаю гортанный стон.
Обалденно. Лучшее, что я испытывал за последнее время. Конечности немеют и становятся ватными, член тоже опускается, радуясь необходимой разрядке. Полный расслабон и нирвана, которые всего через мгновение прерываются сильным хлёстким ударом.
От шока я раскрываю веки и вижу перед собой разъярённую гарпию. Пока я летал от кайфа, она уже успела подняться на ноги и залепила мне оплеуху. Со всей дури, блять. Вся левая половина лица горит и пульсирует от боли.
– Ты охренела?
– Я? – гневно выдыхает Кортни. Её ноздри расширяются, лицо покраснело, по подбородку стекают слюни вместе со спермой, а доселе аккуратный хвост растрепался и съехал набок. – Это ты охренел, животное! Я же чуть не подавилась твоим членом!
– Но не подавилась же. Жива и здорова. Вон, даже орать сил хватает.
– Ах ты сволочь! – она замахивается повторно, но в этот раз я ловко перехватываю её запястье, пресекая попытку меня ударить.
– Успокоилась, – цежу я. – И прекратила ругаться.
– И не подумаю. Я не позволю тебе так со мной обращаться!
– Ошибаешься. Уже позволила, согласившись на моё предложение. Или ты думала, что за сто тысяч я буду пылинки с тебя сдувать? Нет уж. За такие деньги я хочу, чтобы ты исполняла любой мой каприз. На меньшее я не согласен.
Вижу, как Кортни так и распирает обложить меня трёхэтажным
