Отбой.
Через минуту.
– Дядя №…! Не вижу спуска шлюпки. И ты уже – в наших водах! Не знаю, слушаешь ли ты «Эхо Москвы», а я вот слушаю. И вот только что сейчас Алексей Алексеевич – человек у нас очень информированный – сообщил, что как раз в нашем с тобой квадрате немедленно начинаются штатные боевые учения. Ну, он сейчас программу учений зачитывает – тебе бы лучше послушать.
Что? Нет, я тебя не понимаю, британец. У меня в Морском корпусе иностранный язык был – турецкий. Так что – давай толкуй мне по-турецки. Что? На древнеславянском – тоже можно. У меня по Закону Божьему всегда была пятерка. Давай, давай! Что? Иже еси? Ладно, у тебя есть три минуты на поиски турецкого словаря. Отбой.
Прошло три минуты.
– Эй, дядя! Ты уже крепко в наших водах. И ты – предупрежден. А я, прости, сваливаю. Прислали мне сверху маляву – Срочно покинуть зону! Советую и тебе – того же. Как понял? Шалаш баркаш? А это уже я – не понял. Отбой.
Прошло несколько минут. Из облаков внезапно выныривает бомбер и начинает сыпать мины прямо по курсу нашего британца.
– Але, это ты, дядя №…? Не знаю, я свалил по приказу. Что там у тебя творится – не знаю. Звони Шойгу – если тувинский знаешь. Прием. Кирдык башка? Ты, знаешь – подзабыл, после Синопа практики было мало. Но у нас склянки бьют на обед, потому – извини. Отбой.
Мины сыплются роем прямо по курсу британца. Последняя – на парашюте, на котором написано: Wellcome to Russian seas!
Британец начинает бешено рыскать. Но – поздно! По минам открывается сплошной пулеметный и пушечный огонь. Но – тоже поздно! Одна мина, вторая, третья – бьются о борт эсминца. Но! Ничего не происходит? Почему?
Потому что глав-старшина Филиппов по приказу командования заранее подготовил деревянные макеты больших противокорабельных мин. Которые сейчас и подпрыгивают так весело на волнах неспокойного Черного моря.
Шутка? Нет, среди них есть и парочка настоящих мин, Но – пустых, без взрывчатки. Но Филиппов, мерзавец, все же схулиганил (нарушил точный приказ, за что потом получил взыскание от командира: копию этого приказа потом отправили британцам, с переводом на турецкий язык): на трех минах-макетах намалевал большие буквы «А».
– Але! Дядя №…! Ты меня слышишь? Прием. Капитан Нахимов опять на связи. Велено тебе передать: Не тормози, набирай ход. Иди по своим делам. Мины не трожь – они учебные, на балансе флота. У меня приказ – собрать их все до одной. Что? Фотографировать – можно, поднимать на борт нельзя! И я сам тебе это делать не советую. Филиппов сейчас на губе, пьяный, не исключено, что он среди макетов мог и настоящую мину пропустить.
Что? Да не благодари. Ведь мне – тоже польза. На турецком языке попрактиковался. Что? Как будет по-русски? По-русски будет – Здоровеньки булы! Это мне наш мичман Прокопенко подсказывает. Давай, дядя! Заходи еще – но впредь строго с приглашением! Отбой! Ой, извини! Мне сейчас супруга позвонила – она взяла нам путевки в Анталию. Да-да, на начало сентября. Подгребай и ты, капитоша. Пивка попьем, побеседуем…
Виноват,
