Как напоминание о том, какой я плохой человек, чучело стояло на кухне. Я не могла попросить никого избавиться от уже неживой собаки, но и смотреть на нее больно. Иногда я приходила посидеть с ретривером, чтобы животное не чувствовало себя одиноко. Я понимала, что это глупо. Сирену это не вернет.
Лука меня за такое никогда не простит, а Сирена уже не сможет. Я не должна была ее оставлять. Она же и после смерти меня не бросила. Единственная, кто была на моей стороне.
Я вскрикнула. Муж завалился на стол рядом со мной. Дыхание медленно возвращалось в норму. Я молча рассматривала испещренное мелкими морщинками загорелое лицо. Они появлялись возле уголков губ и вокруг глаз, когда Оскар говорил или улыбался. «И почему все стало таким?» – раздумывала я про наш брак. Женились мы точно по любви. И происходящее в данный момент могло бы даже быть веселым, но лежа голой на столе, рядом с очаровательным на вид мужчиной, я знала, что в комнате стоит чучело, убитого в отместку мне животного.
Сирена служила хорошим напоминанием, как вести себя не стоит. Все, как Оскар и задумывал. Но один момент он не учел. Чувство тревоги не давало мне расслабиться и хоть иногда полностью растворяться в нашей с ним фальшиво-счастливой семейной жизни. Порой казалось, что не будь в доме убитой собаки, то Оскар уговорил бы меня родить ему детей. Его обаяние ломало горы. Муж нашел бы слова. Разрушил бы выстроенную мной защиту.
Оскар положил мою ногу на себя. Этим движением он невзначай вынудил повернуться к нему и обнять. Мою коленку гладила теплая широкая ладонь. Мужчина всматривался в мое лицо:
– Наряд у тебя прелестный.
На мне только подаренный увесистый ошейник. Я оперлась на загорелую грудь:
– А от тебя отлично пахнет. Совсем не похоже, что ты прямо с самолета.
– Опять играешь в детектива? – усмехнулся муж.
Я знала, что права. Оскар точно ходил в душ перед тем, как появиться дома. Наличие любовницы не волновало, а вот вечные секреты ужасно бесили. Я-то жила под постоянным присмотром. Оскару известен каждый мой шаг. По всему дому висят камеры. Периодически муж пугает меня до чертиков, разговаривая через них. Обычно он делает мне комплименты. Но я уверена: лишь для того, чтобы напомнить о слежке.
Я проглотила обиду и дружелюбно поинтересовалась:
– Ты подумал?
– Над чем? – уточнил муж, хотя прекрасно знал, о чем я спрашиваю.
– Про работу, – напомнила я лжезабывцу.
Оскар вздохнул и стал выбираться из-под меня. Я давила на него, не позволяя освободиться без боя. Он не уйдет от разговора. Не зря я терпела заточение два месяца. Сидела взаперти, не видя солнечного света и людей. Держала свое слово, данное мужу. Я села на него. Сдавшись под натиском, Оскар положил одну руку на мою грудь, а вторую под голову, вместо подушки.
– Зачем тебе работа? – начал он знакомую песню, поглаживая меня. – Если продолжишь быть послушной,
