Близнецы хорошо себя чувствуют, ждут, когда их крестная соизволит прилететь, – съязвила подруга.
– Прям так и сказали, Наташ, им по годику. Я поверю больше, если они научатся заднее сальто делать, при чем через стойку на руках, – засмеялась я.
– Вот значит, какого ты мнения о моих ангелочках, – ответила она мне.
– Я обожаю твоих ангелочков, с тобой была на родах, кода Ваня не смог. Я держала их на руках, когда ты отходила от наркоза, я всегда их буду любить, – чуть не прослезилась я.
– И мы с Ваней тебе за это благодарны, если бы не ты, я могла бы их потерять, – услышала я шмыганье в трубку.
– Наташ, все обошлось, теперь они с тобой, здоровы и терроризируют свою мать, – я невольно улыбнулась про себя, вспоминая, как они изрисовали обои в гостиной и реакцию Наташи на сие творение.
– Ох, и не говори, научились ходить, и продуху от них совершенно нет. Надеюсь, увижу скоро твоих карапузов, – пропела она в трубку.
– Это навряд ли. Слушай, Наташа, я завтра по почте отправлю заявление на увольнение и куплю билеты до тебя на ближайший рейс. Могу я спрятаться у тебя? – спросила я.
– Что случилось? Я всегда тебя жду, комната для тебя в нашем доме всегда есть, Ваня тебе же предлагал переехать к нам и с работой помочь. Давай, рассказывай, – потребовала она.
– Он меня нашел. Я была сегодня у него в кабинете. Маскировка вся разрушилась, и он меня узнал, – начала я рассказывать и раздался звонок в дверь. – Наташ, я позже позвоню, и все расскажу, ко мне баба Нина пришла.
– Хорошо, давай до вечера, делай, как хочешь, я всегда тебя жду, – попрощалась она.
Я подошла к входной двери, открыла дверь, даже не спросив, кто за ней, потому что я ни как не ожидала увидеть за ней того, кто занимал последнее время мои мысли.
За дверью стоял он, Ким Джи Хун.
Мы стояли напротив друг друга. Наши взгляды встретились. Видно, что он бежал по лестнице, не мог отдышаться. Стоял не шевелился, молчал. Я тоже молчала. Напряжение нарастало, секунда и он сорвался с места, прошел в квартиру стремительно, захлопнул дверь за собой, также стремительно подошел ко мне, вжал меня в стенку, уперся двумя руками в нее по обе стороны от моего лица. Он смотрел на меня, изучая черты моего лица. Мое дыхание участилось, я не могла контролировать себя. Джи Хун опустил одну руку и тыльной стороной ладони тронул мою щеку и нежно провел вниз. У меня побежали мурашки по всему телу. Он наклонился еще ближе и осторожно прикоснулся своими губами к моим. Это был легкий, нежный поцелуй. Ни какой страсти, ни какого напора, давления. Поцелуй – освобождение.
После такого легкого поцелуя мы не могли отдышаться. Нас тянуло друг к другу. Я хотела продолжения и уже забыла, кто передо мной стоит. Этот поцелуй пробудил во мне чувства, которые я уже давно не испытывала. Это было дважды, пять лет назад и в новый год в клубе с тем незнакомцем.
Я настолько привыкла быть одинокой, что забыла, какого по новой испытать весь спектр таких ощущений. Хотя, одиночество – это нормально. Необязательно быть с
