скажем, что у тебя живот скрутило, и уедем? – предпринимаю попытку совсем некультурно слинять, даже поворачиваюсь в сторону машины, но Мирослав берет меня за локоть.
– Я домой приехал, думаешь, мне здесь не помогут? – посмеивается над моим недальновидным предложением. – Я тоже волнуюсь, они все-таки родня, и мне их придется обманывать.
В свете уличных фонарей Мирослав открывается мне с другой стороны. За все время, что я работаю на него, мы никогда не говорили о личном. Оказывается, Евсееву ничто человеческое не чуждо, потому что во взгляде чистое сожаление. Совесть и в его затылок постукивает, но в глубине души поступок Мирослава я все же оправдываю – тяжело расставаться с делом жизни из-за глупой прихоти.
– Как-то вы поздно об этом задумались, Мирослав Станиславович, – посмеиваюсь над боссом и вхожу в гостеприимно распахнутую им дверь.
Внутри просторно и светло, большой холл встречает нас пустотой, которая тут же нарушается двумя непоседами, несущимися наперегонки.
– Мир!
– Дядя Мир! – Малышня с разбегу врезается в Евсеева, тот едва успевает выйти вперед меня и расставить руки для объятий.
– Привет. – Мирослав присаживается на корточки, обнимает детей и целует каждого в щеки. Что-то им говорит, но я не слышу, переводит взгляд на меня. – А это Ксения, моя жена, – подмигивает им и, выпустив из рук, поднимается, взвинчивая напряжение. Я знала о существовании племянников, но встретить их была не готова. Мирослав помогает мне снять пальто, и я оказываюсь под прицелом двух пар глаз.
– Я Тимофей, – смотрит на меня мальчишка постарше и тянет руку. Присаживаюсь и пожимаю ее, чтобы не давить на ребят и позволить им рассмотреть себя получше.
– А тебя как зовут? – улыбаюсь девчушке, что, стесняясь, прячется за братом.
– Маша, – поджимает губы и тянет ладошки к лицу. – Ты красивая, – шепчет робко.
– Спасибо, – киваю и подмигиваю, переходя на такой же шепот: – Но не такая красивая, как ты.
Маша утыкается лицом в плечо брата и не пытается выглядывать. Я же глупо тяну уголки губ вверх, искренне пытаясь понравиться детям.
– Идите в комнату играть! Быстро! – Наше милое знакомство разрушает грозный женский голос, оседающий эхом в ушах. В холл плавно выходит Ольга, награждая меня презрительным взглядом. Она протягивает к детям руки, и те послушно бегут к ней, только Маша оглядывается, но остановиться не решается. – За вами не уследишь. Тимофей, в детской все есть, не пугайте няню побегами. Идите. – Она сдержанно сжимает плечо ребенка, и тот, подавив попытку возразить, уходит, взяв сестру за руку.
Мирослав хмурится, наблюдая за сценой, но не говорит ни слова. Ждет, будто проверяет реакцию на нас у окружающих. Хотя никаких проверок и не требуется: пренебрежение написано на лицах, а отвращение ко мне они даже не скрывают за притворными улыбками. Да уж, любой женский коллектив отдыхает в сравнении с недовольным семейством.
