вот, началось, – вздохнул Хадсон.
– И что ты хочешь этим сказать?
– Все, достаточно, – вмешалась я. – Хадсон прав. На этой неделе мне и вправду лучше. – С улыбкой на лице я выхватила из рук Кендры таблетки. – Но витамины все равно возьму. Вдруг это они мне помогают. – Не уверена, что это так. Какое-то время принимала их регулярно, но все равно чувствовала себя нехорошо, в голове оставалась каша. Тогда я перестала пить таблетки постоянно. Уголки губ Кендры чуть поднялись, знаю, я ее успокоила. – Если честно, я безумно рада, что вы оба тут. Мы так давно не собирались вместе.
Они взглянули друг на друга и улыбнулись, это перемирие уж точно для меня – ничего против не имею.
– Хадсон, пора жарить курицу, – сказала я, показав на тарелку на столешнице.
Кивнув, он встал и обошел нас, открыл боковую дверь и вышел во двор с курицей. Комнату наполнил запах гриля вперемешку со свежим воздухом и скошенной травой.
– Не будь с ним так жестока. – Иду к холодильнику и достаю пакет с салатом.
– Я беспокоюсь о тебе, мам, – ответила она. – Он приехал, чтобы заботиться о тебе, и я хотела убедиться, что именно этим он и занимается.
Рассмеявшись, я покачала головой.
– Ты так говоришь, будто мне лет сто.
– Никто не думает, что тебе сто, правда.
– Ладно, тогда восемьдесят, – подмигиваю я.
– Даже если тебе и восемьдесят, выглядишь куда лучше, чем я, – она провела рукой по своему животику.
Она часто себя недооценивает, но в этот раз как-то по-другому. С горечью. Внешне она пошла в отца. Ей достался и его обмен веществ. И с формами ей повезло куда больше, чем мне. Чуть смуглая кожа, большие светлые глаза, пухлые губы, темные кудрявые волосы. Только открываю рот, чтобы сказать, какая она красивая, как воздух сотрясает детский крик. Брови Кендры поднимаются, в теле появляется напряжение.
– Если хочешь, я схожу за ним.
Махнув рукой, она отказалась:
– Не. Все в порядке. Сейчас вернусь.
Но когда она выходила из комнаты, я заметила, насколько тяжелая у нее походка, как она напряжена.
Кендра никогда не умела принимать помощь. Мучить себя – вот что у нее лучше всего выходит.
Пока ее нет, решаю заправить салат. Дым от гриля, густой и серый, окутал окно. Заправив салат, наполняю кувшин ледяной водой и ставлю его на столешницу рядом с раковиной.
За спиной раздается детское бормотание, оторвавшись от своих мыслей, поворачиваюсь.
Кендра вошла, держа Мейсона на руках лицом вперед. Одетый в ползунки, болтает ножками. Во рту соска. Глаза широко открыты, щечки розовые.
– Эй, кто это пришел? – умилилась я. Вытянув руки, сказала: – Ну же. Иди к бабуле.
Никогда не думала, что из меня выйдет «бабуля». Кендра, беременная Мейсоном, однажды спросила, как меня называть: бабой, бабушкой или бабулечкой. Хорошенько подумав, в конце дня я объявила, что буду «бабулей».
Не перестаю
