они не станут очень богатыми и известными. Родители заплатили деньги. Теперь их странные дочери – практически моя собственность.
Впрочем, такое практикуется в Ильхонне повсеместно, тут даже рабство не запрещено. Конечно, нет никаких рынков рабов и прочих ужасов, что были когда-то давно в Ранолевсе, но родители вполне могли продать своего ребёнка в слуги или даже в бордель, и это было совершенно законно. К счастью, меня это никаким образом не касалось. У меня было другое: я подписывала особый договор и как бы удочеряла всех этих девочек, ну, или становилась их опекуном. Я брала на себя обязательства их кормить, одевать и обучать – до самого совершеннолетия, которое здесь наступало для девушек в двадцать. Я могла потом их выдать замуж, оставить при школе или выгнать на улицу – но не раньше их двадцатилетия. Такие порядки царили во многих школах.
Но только у меня было строгое расписание, дисциплина и даже форма для воспитанниц. Я уже знаю, что ильхонцы очень уважают и ценят строгость и предсказуемость, но к детям относятся зачастую слишком безразлично. Не просит есть, не болен – ну и ладно. Или наоборот, обожают до беспамятства, позволяя своему чаду любой каприз. И зачастую – все это одновременно.
Я долго не могла понять, почему так происходит, но потом догадалась. Ильхонцы очень трудолюбивы, они совершенно не сидят без дела. Матушка Ши, к примеру, каждую свободную от занятий минуту или копается в земле, или шьёт, или что-то моет-протирает-чистит. У родителей часто просто не хватает времени на своих детей. К тому же ильхонки очень плодовиты, рожают легко и часто. Обычно в семьях пять, шесть, а то и более детей. Чтобы их прокормить, работать нужно много. А если кто-то умрет, всегда можно родить нового.
В Ранолевсе в семьях чаще всего два или три ребёнка, не больше. Но у нас и место другое, не такое… пожалуй, благословенное.
Здесь же, несмотря на социальные проблемы, просто рай на земле. Все, что сажается в землю – растёт, цветёт и даёт урожай. Много солнца, обильные дожди, плодородная земля, отсутствие вредных гусениц и всякой пакости вроде кротов и землероек делает садоводство весьма успешным и прибыльным делом. А ещё тут совершенно нет мошкары и гнуса, что меня очень радует.
Несколько веков назад Ильхонские острова были обителью фэйри. Если в холодных и густых лесах Ниххона жили, в основном, екаи, злобные, жестокие и кровожадные, то в Ильхонне владычествовали куда более добродушные существа. Не сказать, что им было дело до людей, они всегда существовали сами по себе, но и откровенного вреда они никому не причиняли. А земля от их присутствия просто расцветала.
Разумеется, их тут звали вовсе не фэйри, а каким-то очень сложнопроизносимым словом. Даже я, прекрасно владеющая ильхонским, могу с трудом и заминками прочесть его по бумажке. Мне проще звать их на ранолевский манер – фэйри. Тем более, что в Ранолевсе фэйри – лишь сказка. А тут они реально существуют. У меня было немало возможностей в этом убедиться лично.
И, разумеется, кровь фэйри была во многих ильхонских детях. Чаще всего это было даже
