в ответ помахали ей рукой.
– Чао!
Патрон включил двигатель, и его белая машина скоро исчезла из вида.
– Отпусти руку, слышишь! – крикнула Наталья, с ненавистью глядя на Леску, словно та была виновницей её неприятностей. – Чего лезешь не в своё дело?
Леска покачала головой и сказала:
– Да успокойся ты, дурёха! Посмотри, сколько зрителей собрала.
Только теперь Наталья увидела, как много глаз наблюдает за этой сценой. Ей вдруг стало мучительно стыдно. Послушно, словно ребёнок, она позволила Леске увести себя. Они заняли скамейку в каком-то небольшом скверике. Наталья сидела, уткнув лицо в ладони. Леска легонько толкнула её плечом.
– Глупыха! Смастерила проблему на пустом месте.
Наталья сердито взглянула на неё. И эта туда же! Да что у них тут за нравы?!
– По-твоему, это пустяки? Когда человек, которому веришь, предаёт тебя – это нормально?
– А он тебя не предавал, – спокойно ответила Леска. – Разве он тебя бросил? Нет. Завтра ты опять можешь рассчитывать на его заботу, несмотря на сегодняшнюю сцену. Может быть, он тебе давал клятву верности?
– Нет.
– Вот видишь!
– Но ведь когда два человека вместе, это само собой разумеется.
– Для тебя разумеется, а для него нет. В конце концов, кто ты ему? Жена? Невеста? Нет. Ты попутчица, пассажирка. Твоё место на заднем сидении. А ты уже начинаешь диктовать ему, куда рулить. У него таких, как ты, в каждом городе десяток.
Наталья опять уткнула лицо в ладони.
– Ничего не понимаю. Существуют же правила человеческих отношений.
– У нас тут свои правила, и не тебе их менять.
Наталья задумалась. Что дало ей основание считать, что Кирилл принадлежит ей? Они четвёртый день вместе. Несколько раз были близки. Но эти четыре дня так много в себя вместили, словно прошло немало времени. Кирилл всегда был внимателен к ней и терпелив. Вот она и вообразила себе бог знает что. Она была для него одной из многих. Сама напросилась в попутчицы. Кирилл взял её под свою опёку и ни разу ни в чём не упрекнул. Но также ни разу он не дал ей повода заявить на него права, аккуратно выдерживая определённую дистанцию. Она же сама всё это видела, чувствовала. Как глупо всё вышло!
– Наверное, ты права, – сказала Наталья. – Я вела себя как дура.
– Ага! – Леска опять улыбнулась своей оригинальной улыбкой. – Такая милая, очаровательная дурочка.
Теперь, совершенно успокоившись, Наталья понимала, что не следовало устраивать спектакль возле гостиницы. Эмоции затмили разум. Но теперь было поздно жалеть об этом. Она вздохнула, грустно улыбаясь.
– Ничего не поделаешь. Утром соберу свои шмотки – и в Домодедово.
Леска прищурила один глаз.
– Значит, наша компания тебя больше не устраивает?
– Это совсем не так! – торопливо ответила Наталья. – Скорее, наоборот: это я не устраиваю компанию.
– И кого конкретно ты здесь не устраиваешь? –
