они все на экскурсии… оказывается, оговоренный урок произойдет в классе «Б», вот так напасть!
Смит вырастает за каферой, а неподалеку за первой партой сидит выздоровевшая Сашка, и ее лицо то ли бесстрастно, то ли на нем присутствуют оттенки недоумения. Александру Смиту очень сложно собраться, но он устремляет взгляд в тающее окно, и скучный выученный отрывок популярной литературоведческой книги выдается им без запинки. До конца урока остается четверть часа, Смит рассчитывал на «спасибо» от учительницы и на тихое убежище где-нибудь на «камчатке», но дело обернулось по-иному. Соседка Сашки по первой парте, видимо, лучшая ученица в классе и любимица литераторши, дочка одного знакомого Смиту шахматного мастера, решила задать «лектору» несколько трудных для нее самой вопросов про своего кумира, великого национального поэта. Смит понял, что вопросы ставятся серьезно, и что ответить на них он ни в коем случае не сможет, мрачно задумался, глядя на все те же слезы за окном… и тут девочки седьмого «Б», решив, кажется, посмеяться над ним, стали одна за другой выкрикивать разные вопросы о Пушкине, его творчестве и героях – и тем спасли Смита, ибо на глупые вопросы можно давать вполне глупые ответы, что он и делал. Сашка сидела, скучала и молчала, стремила взор куда-то сквозь присутствующих.
Когда прозвенел наконец звонок, Александр Смит достал из кармана значок с голубым цветком и, сделав шаг к первой парте, грустно улыбнулся, произнес:
– Я хочу сказать спасибо и подарить маленький сувенир единственной девушке, которая не задала мне ни одного вопроса, – положил значок перед Сашкой и, не оборачиваясь, покинул класс.
После чего дни продолжали течь. Настала весна, никакой любви, ничего. От Александра Смита отвернулась фортуна, он проиграл в шахматы компьютеру – специально ездил для этого к дяде Паше на работу, в полузакрытую лабораторию. Восьмого марта он пил дома «Лесную ягоду» и, плюя на других, смотрел с прабабушкой хоккей. Девятого Сашка обиделась на непоздравление с Восьмым Марта и передала это Глазкову.
– Ты знаешь, он тебя не любит, он тебя себе выдумал, – сказал десятого Володя ей в ответ.
И Александр Смит потерял ее, она ушла к другому, к Сереге С. Ах, Смит, Смит… ты плохо разбираешься в девушках, но ты верь хотя бы себе…
– Девушки рассматривают себя как товар: набивают цену, считают себя дорогими штучками или вообще бесценными дарами счастья… а приятнее всего общаться с девами современными, свободными, готовыми благотворительно дружить на равных… конечно, они по крупному счету заблуждаются, но это их дела, – учит Глазков.
«Есть девушки другие. К тому же твои взгляды на экономику и жизнь реакционно-буржуазны», – робко думал Смит, и вот еще о чем: о том, что это не первая любовь, это нулевая любовь, что не стоит по ночам глупо выть на нуль луны. Он летал во сне ночами между пятнами лун над лужами лесов, плавал там будто крупная небесная рыба в солено-серой дымке, подергивая в полете плечами. Голубой цветок порою был в тех снах, Сашка пропала, ее не было.
