основанием для решений того или иного дела был прецедент. Значение его в первой четверти XVIII века сильно снизилось: все чиновники были вооружены уставами и наставлениями, определявшими способы решения данного вопроса от его возникновения до завершения. Бумаготворчество возросло в несколько раз, в потоке бумаг иногда терялось дело, и порою недоставало жизни одного поколения, чтобы его решить.
Петру были видны недостатки созданного им правительственного аппарата. Как преодолеть косность и рутину бюрократии, заставить колесики механизма вращаться с большей скоростью, как организовать контроль за деятельностью чиновников и стимулировать их усердие?
Одним из средств такого стимулирования являлась угроза наказания. Кары устанавливались за опоздание или неявку на службу и за волокиту, за решение дел «не против регламентов» и за вымогательство взяток. Этого оказалось недостаточно, и царь усилил воздействие штрафной дубинки созданием двух институтов, которые, по замыслу, должны были контролировать деятельность чиновников и разоблачать тех из них, которые не отличались бескорыстием, относилось ли оно к частным лицам или казенному сундуку. Негласный надзор возлагался на фискалов, а открытый контроль – на институт прокуратуры.
Петровское законодательство пронизывает мысль о пассивной роли подданных в жизни страны. Подданные – не субъект, а объект истории, они обязаны беспрекословно выполнять предначертания государственной власти. В этой связи обращает на себя внимание такой парадокс: рационалист Петр не верил, что разума у его подданных достаточно, чтобы усвоить целесообразность правительственных мер. Недостаток разума должен был компенсироваться страхом. «Сами знаете, – писал царь, обращаясь к президенту Камер-коллегии Дмитрию Михайловичу Голицыну, – хотя что добро и надобно, а новое дело, то наши люди без принуждения не сделают». Это не случайно оброненная мысль, она повторена и в другом указе: «Наш народ, яко дети, неучения ради, которые никогда за азбуку не примутся, когда от мастера не приневолены бывают».
Царь проявил неистощимую изобретательность в определении мер наказания за нарушение указов. Тяжесть наказания определялась сословной принадлежностью провинившегося. Для «начальных людей», то есть офицеров, устав воинский предусматривал наказания, наносившие ущерб «чести», такие, как лишение чина и жалованья, шельмование (когда обвиняемый «из числа добрых людей и верных извергнут»), в то время как для остальных предназначались «обыкновенные телесные наказания» и «жестокие телесные наказания», то есть битье батогами и шпицрутенами, держание в железах, нанесение телесных повреждений, клеймение, ссылка на каторгу и т. д. Несть числа видам кар за нарушение указов гражданскими лицами: здесь и денежные штрафы, и истязания на теле, и ссылка на каторгу в Сибирь или на галеры, конфискация всего или части имущества, лишение жизни и т. д. Общую характеристику содержания петровских преобразований дал В. И. Ленин, писавший, что «Петр ускорял перенимание
