когтей. Слегка присев и преодолев препятствие, Шон оказался в пустом городе-призраке. Можно ли его сравнить с заброшенной деревней? Нет, у таких городов есть свои особенности. Бетонные многоэтажки веяли странным холодом, словно внутри нет и никогда ничего не было – пустота. Некоторые столбы рухнули прямо на дорогу и тротуары, развалившись на множество тяжелых камней. Парковки все еще были забиты автомобилями, как и в прошлом, во время спокойной жизни. Вот только треснутые лобовые стекла, открученные колеса и двери, открытые и опустошенные бардачки давали понять, что время спокойной и мирной жизни утрачено людьми. Скорее всего, навсегда. Настало время выживания, борьбы, постоянных грабежей, смертей и недоверия.
Шон обвел глазами контур двухэтажного многоквартирного дома, стоящего справа от проезжей части. Дверь подъезда была выломана. Несколько помятых и изодранных листовок развевались на ветру своими отклеенными частями, словно хвостом воздушного змея. В окнах все еще были видны облезлые обои квартир и наклоненные картины, где-то еще тихо постукивали стрелки настенных часов. Горшки с цветами, уже больше походившими на воткнутые в землю палки, одиноко прятались от ветра за уцелевшими окнами. С крыши на землю тихо падали оставленные ночной изморосью капли, с плеском и характерным звуком ударяясь о металлические балки, лежащие под окнами дома.
Родригес медленно зашел в здание, осторожно осматривая лестничную площадку и двери квартир. Со второго этажа слышались какие-то звуки. Издавали их капли воды, падающие с крыши, или человек из “Восхода” – неизвестно.
Шон, ожидая чего угодно, открыл дверь в квартиру. На холодном ламинате лежала открытая сумка с логотипами корпорации, набитая всем, чем только можно: инструментами, едой, лекарствами, неизвестными приборами, блокнотами и прочим, что только могло взбрести в голову людям из “Восхода”.
С кухни слышались мерзкие звуки, точно чавканье или хлюпанье чего-то влажного. Шону хотелось себя успокоить, думая, что этот человек просто проголодался и прямо сейчас ест какую-нибудь консерву с невероятным аппетитом, но, подойдя к дверному проему, ведущему к источнику звука, его надежды не оправдались.
Мутант склонил свою голову над телом мужчины, пробивал жалом кожный покров, а затем кровавыми клыками откусывал мясо. Голова кружилась при виде такого зрелища. В горле застыл комок, словно камень. Сердце колотилось, тело вот-вот готово упасть. Дрожащие руки потянулись к поясу, к которому Шон прикрепил найденный в подвале пистолет. Прицелившись в голову мутанту, Родригес нажал на спусковой крючок. Словно раскат грома разнесся эхом по помещению выстрел. Существо издало протяжный жалобный вой, оглушающий не меньше выстрела. Сквозь звон в ушах Шон ужаснулся, поняв, что не попал в голову своего врага, куда целился. Пуля поразила жало. Родригес попятился назад, упав и облокотившись к стене. Все перед глазами расплывалось, точно смотришь через запотевшие линзы очков. Шон думал, что это его последние мгновения.
К
