на темных призраков, в основном женщины в шерстяных платках и мешковатых пальто, облепленных снежными хлопьями.
Моисеев подхватил портфель и пропал, но скоро появился, сказал, что все в порядке, только надо подождать. В своем кожаном пальто и шапке из соболя он, покуривая, нарезал круги вокруг машины. Элегантный и модный, среди угрюмых мужиков и теток в мешковатых пальто, он выглядел существом с другой планеты. Джон стоял в сторонке и ждал. Моисеев снова пропал, прибежал обратно с пропусками.
– Двоим нельзя посещать подследственного, но я обо всем договорился, – он потер указательным пальцем о большой, будто считал деньги. – Все вопросы снял. В пропуске указано, что ты помощник адвоката.
Он схватил Джона под локоть и потащил к крыльцу. На вахте, где дежурили люди в военной форме, предъявили документы и расписались в толстом журнале. Появился еще один офицер, приказал следовать за ним и потащил бесконечным лабиринтом хорошо освещенных узких коридоров, перегороженных решетками. У каждой перегородки, перед каждой новой дверью, приходилось останавливаться и предъявлять документы дежурному офицеру. Оказались еще в одном коридоре, лейтенант остановился перед одной из дверей, обитой листами железа, с табличкой "следственный кабинет", открыл замок своим ключом.
Бетонные стены внутри покрашены зеленой краской, три жестких стула, табуретка и письменный стол. Над дверью горит лампочка, спрятанная решеткой, а вторая лампочка в железном отражателе свешивается с потолка. Офицер велел ждать и ушел.
Через полчаса два контролера в военной форме привели Томаса. Джон подумал, что брат изменился. Лицо вытянутое и бледное с всосанными щеками, спина по-стариковски сутулая. Брат был одет в спортивный костюм, под которым толстый свитер, но все равно казался худым. Джон поднялся навстречу, они обнялись, Джон поймал себя на мысли, что едва-едва, с большим трудом сдерживает слезы. Он похлопал Томаса по спине и сказал, что ездил на родину видел маму, вытащил письмо от Перл.
Адвокат достал из портфеля папку с бумагами:
– Ты тут наслаждаешься отдыхом, а бизнес ждать не может. Босс просил расписаться вот здесь и здесь… Короче, везде, где стоят галочки.
Убрав эту порцию документов, он вытащил новую папку.
– Как мама? – спросил Том, закончив с бумагами.
– Все хорошо, – сказал Джон. – Ну, скоро сам ее увидишь, все узнаешь.
– Ты видел Луис?
– Да, конечно, – улыбнулся Джон. – Она шикарно выглядит. Будто сошла с обложки "Космополитен". Только очень расстроена, что у тебя неприятности. Она хотела все бросить или лететь сюда вместе со мной. Едва отговорил. Зачем тебе женские слезы?
Джон рассказал, что пришел в восторг от нового дома на побережье и пожил бы там хоть месяц, – тем более Луис очень настойчиво приглашала, – но надо было возвращаться. Затем он коротко обрисовал трогательную встречу с Перл и добавил, что она тоже хотела
