лица, дослужусь до подполковника. Вот и все перспективы. Разве такой муж ей нужен? Мне повезло, что встретил ее, что был с ней близок. Один раз повезло встретить хорошую женщину. А расстались по-глупому. Потом ей подвернулся этот Пол Лурье, банкир. Он-то долго думать не стал: быть или не быть. Увидел ее и сходу сделал предложение, а она согласилась. Мне на зло.
– А начальство знает, что у вас с ней, ну, были отношения?
– Спроси лучше что-нибудь умное. Если бы начальство знало, я бы не получил это дело.
Глава 3
По середине недели чуть свет адвокат Олег Моисеев заехал за Джоном. Юрист был дюжим сорокалетним мужчиной с румяной, будто ошпаренной кипятком физиономией. Он долго мял в своих ручищах ладонь Джона, стараясь выразить соболезнования по поводу происшествия с братом, уговаривал не переживать и не принимать близко к сердцу. Даже снял очки с затемненными стеклами, прятавшие близко посаженные навыкате глаза. Без очков адвокат был похож на вареного рака.
Путь от Москвы до Владимира обычно занимал три часа, но в этот раз они потратили четыре с гаком: лил дождь, дороги были забиты автомобилями. За рулем сидел опытный дядька, любивший прокатиться с ветерком, он часто вздыхал и хмурил брови. Адвокат, развалившись на заднем сидении, отгородился от всех газетой. Джон бездумно смотрел в окно на голые осенние рощи и тяжелое низкое небо, на дождь со снегом, голые деревья и темные откосы оврагов. К середине пути Моисеев прочитал почти все газеты, пролистал развлекательные журналы, выпил кофе из термоса и захотел пошевелить языком.
– Неприятности по одной не случаются, – мрачно процедил он. – Историю про Лурье слышал? Человека убили средь бела дня в московской квартире. Сначала разделались с женой и только потом… Господи, какая жестокость. Вчера меня вызывали на Петровку 38 к майору Девяткину. Он проводил первичный опрос свидетелей. Довольно бесцеремонный тип, сволочь. Продержал меня в коридоре три часа. Потом задал три общие вопроса и отпустил. И смотрел на меня сверху вниз. Дал понять: что бы ты мне ни сказал, – все равно не поверю. Если позвонят из полиции или пришлют повестку по поводу Лурье, – без меня никуда не ходи, ни с кем не разговаривай. Иначе наживешь неприятности.
– Что я могу сообщить полиции? Я с Лурье был едва знаком. Изредка мы встречались в коридоре и здоровались. Он и в банке показывался раз в месяц. После его убийства Биркус приказал найти в архиве все записи, на которых есть голос Лурье. И все стереть. Ну, чтобы полицейские нос не совали. Говорят, у него была красивая жена. Жалко человека…
– Да, смерть никого не щадит, – мрачно кивнул Моисеев. – И все-таки глупо… Открыть дверь незнакомым людям. Пустить их в квартиру… Я был на похоронах. Гроб с Лурье в церкви даже не открывали. Так обезображено лицо. А жена… Даже говорить не могу на эту тему. А ведь была редкая красавица…
И снова уткнулся в газету.
К городской больнице подъехали к полудню. Узкая дорога подходила к лечебному корпусу больницы со стороны старого
