институте, был для нее счастливым. Миновав вертушку на проходной, она огляделась. Возле крыльца стояли студенты, которых она не знала. В небольшом скверике рядом с памятником Герцену нежились под мягкими лучами, читая или беседуя, также малознакомые люди. Она подошла к особняку совсем близко и дотронулась до нагретой солнцем желтой стены.
«А ведь это счастье, – подумала Надя, – о времени, проведенном в Лите, я буду вспоминать как о лучшем времени в моей жизни. Да, это счастье. Настоящее, живое, с его головокружительным упоением и мягким теплом. То закрутит, то полетит, то унесет с собой. Что со мной сделал этот дворик! Я бы навсегда хотела остаться здесь…» Она улыбнулась и посмотрела в небо, тихое и безмятежное, особенное небо Литинститута. Надя опустила руку в карман зеленого пальто, пальцы привычно нащупали прямоугольник студенческого билета. Она вспомнила, как на первом курсе, спускаясь по Большой Бронной от Тверской, она улыбалась и гладила свой студенческий, опустив руку в карман. Ей хотелось подбежать то к одному, то к другому прохожему, схватить человека за руку и закричать: «Я студентка Литературного института!» Никогда раньше Надя не чувствовала себя столь счастливой, это был абсолют, настой истинного счастья, прибывающий в сердце, словно весенняя вода…
Здесь, в уюте этих желтых коридоров, она чувствовала себя как дома. Надя любила лестницу, деревянные рамы окон, ей нравилось, что до этих старых стен ремонт еще не добрался и можно было видеть настоящее, подлинное лицо особняка, видевшего на своих лестницах Горького, Блока, Есенина, Маяковского… Здесь проходили Гоголь, Герцен, Белинский, Чаадаев. Когда Надя думала об этом, то непременно размышляла о том, запомнит ли Литинститут ее саму или ее друзей. Про кого из них следующие поколения студентов будут вспоминать, поставив имена в один ряд с классиками?..
Надя решила зайти в книжную лавку. Она прошла по двору, повернула направо, толкнула дверь и зашла внутрь. Ступенька вниз, несколько скрипучих шагов по небольшому коридорчику, еще одна дверь, и вот она в тихом царстве книг, с особенным запахом и тесно заставленными до самого потолка полками. Она любила перебирать толстые тома собраний сочинений классиков или исследовать небольшие книги стихов современников в мягких обложках. В лавке была и отдельная полка с книгами выпускников. Надя пока еще всерьез не задумывалась о собственной книге – писала она не очень много и часто тревожилась, что ей не хватит стихотворений для диплома. Дипломными работами для студентов Литературного института становились их тексты, задавался определенный объем для поэтов, прозаиков, драматургов, критиков, публицистов, детских писателей или переводчиков. Хотя буквально на днях произошел разговор, в котором Камышников рассказал, что они с Ветровым решили создать издательство современной поэзии и что ее первая книга тоже выйдет в их издательстве, которое они решили назвать «Вьюмега» – по названию реки в Московской области.
Идея Наде, разумеется, понравилась, хотя, если честно, она не восприняла ее серьезно – не очень-то верилось в создание собственного издательства.
