что султан мыслит дать ему Крымское Ханство; а как отец его любил Россию, то великий князь надеялся и на дружбу сына. Голохвастов должен был предложить Геммету покровительство Василиево, верное убежище в Москве, удел и жалованье. Геммет, непримиримый враг своего дяди, Магмет-Гирея, мог и в изгнании быть нам полезен, имея связи и друзей в Тавриде: тем более надлежало искать в нем приязни, если милость Султанская готовила для него ханство. – Посол наш возвратился благополучно. Геммет не сделался ханом, не приехал и в Россию; но Селим, написав к Василию ласковый ответ, в доказательство истинной к нему дружбе; велел своим пашам тревожить королевские владения; подтвердил также условия свободной торговли между обеими державами.
Изумленный нападением Магмет-Гирея, Сигизмунд узнал, что и присяжник его Албрехт, Магистр немецкого ордена, вследствие заключенного им договора с Россиею готовится к войне. Долго сей искренний союз не имел своего действия от двух причин. Во-первых, Папа Леон Х убеждал магистра не только остаться в мире с королем, но и быть посредником между им и Россиею, предлагая ему главное воеводство в христианском всенародном ополчении, коему надлежало собраться под знаменами веры, чтобы смирить гордость султана. Сей Папа, славный в истории любовию к искусствам и наукам гораздо более, нежели пастырскою ревностию и государственным благоразумием, представлял чрез магистра и великому князю, что Константинополь есть законное наследие российского монарха, сына греческой царевны; что здравая политика велит нам примириться с Литвою, ибо время воюет сию державу, и Сигизмунд не имеет наследников; что смерть его разрушит связь между Литвою и Польшею, которые без сомнения изберут тогда разных владетелей и несогласием ослабеют; что все благоприятствует величию России, и мы станем на первой степени держав европейских, если, соединясь с ними против оттоманов, соединимся и верою; что церковь греческая не имеет главы; что древняя сестра ее, церковь римская, возвысит нашего митрополита в сан патриарха, утвердит грамотою все добрые наши обычаи, без малейшей перемены и новостей; что он (папа) желает украсить главу непобедимого царя русского венцем царя христианского без всякого мирского возмездия или прибытка, единственно во славу Божию. Василий, как пишут, негодовал на Леона за то, что он торжественно праздновал в Риме победу Сигизмундову в 1514 году, объявив нас еретиками; однако ж сей благоразумный государь ответствовал магистру, что ему весьма приятно видеть доброе к нам расположение Папы и быть с ним в дружественных сношениях по государственным делам Европы; но что касается до веры, то Россия была, есть и будет греческого исповедания во всей чистоте и неприкосновенности оного. Поверенный Леонов в Кракове и в Кенигсберге монах Николай Шонберг желал ехать и в Москву: Великий князь обещал принять его милостиво и дозволил Папе иметь через Россию сообщение с царем персидским. Второю виною Албрехтовой медленности был недостаток в деньгах: он требовал ста тысяч гривен серебра от великого князя, чтобы нанять воинов в Германии;
