самого Государя. Один из архиереев заявил, что император не заслуживает прославления, ибо “он государственный изменник… он, можно сказать, санкционировал развал страны”. И ясно, что в такой ситуации копья преломляются вовсе не по поводу мученической кончины или христианской жизни императора Николая Александровича… Его подвиг как страстотерпца вне сомнений. Дело в другом – в подспудной, подсознательной обиде: “Почему государь допустил, что произошла революция? Почему не уберег Россию?” Или, как чеканно высказался А. И. Солженицын в статье “Размышления над Февральской революцией”: “Слабый царь, он предал нас. Всех нас – на все последующее”. Миф о слабом царе, якобы добровольно сдавшем свое царство, заслоняет его мученический подвиг и затемняет бесовскую жестокость его мучителей. Но что мог сделать Государь в сложившихся обстоятельствах, когда русское общество, как стадо гадаринских свиней, десятилетиями неслось в пропасть? Изучая историю Николаевского царствования, поражаешься не слабостью Государя, не его ошибкам, а тому, как много он ухитрялся сделать в обстановке нагнетаемой ненависти, злобы и клеветы».
Итак, династия Романовых, три века стоявшая во главе Русского дома, достойна почтительного отношения. Тот несуразно обвинительный, менторский тон, который в годы Советской власти был взят историками по отношению к ней, в наши дни стал анахронизмом и должен быть окончательно отброшен.
Д.М. Володихин,
доктор исторических наук,
член Союза писателей России,
профессор исторического факультета
МГУ имени М.В. Ломоносова,
заведующий кафедрой культурного наследия
Московского государственного института культуры
А. Е. Зарин
Двоевластие
Часть первая
Божий суд
I
Скоморохи
Князь Теряев-Распояхин едва женился, сейчас же отстроил усадьбу в своей любимой вотчине под Коломной. Быстрая речка омывала ее с задней стороны, на которой раскинулся огромный сад. Передней стороной усадьба выходила на проезжую дорогу и казалась маленьким острогом, так высок и плотен был частокол, так массивны были ворота со сторожевой башенкой. В неспокойное время строился князь – в то время, когда поляков и хищные войска самозванца сменили придорожные разбойники, когда грабеж и убийство творились и на проезжей дороге, и на городских улицах, и в самих домах. Нередко по службе царской князь Теряев отлучался из дома на долгое время и, дорожа покоем жены и своего маленького сына, выстроил прочные хоромы.
Тотчас за воротами был еще огород, а за ним уже шел широкий двор с мощеной дорогой к теремному крыльцу. По сторонам были разбросаны служилые избы для охранной челяди, во главе которой стоял любимец князя и княгини, Антон. Дальше за ними размещались строения бани, конюшни, кладовок, погребов,
