наследницей огромного состояния.
Опасения полицейского подтвердились, а я полгода винила себя, что доверила помощнице транспортировку столь ценного артефакта, и вдобавок ко всему отвлеклась на звонок, не успев накрыть нас с Мора щитом.
Сантьяго клялся, что он сразу выставил защиту, и при первичной проверке я действительно не заметила на нём признаков проклятия. Но едва на наших руках проступили знаки пары – запаниковала.
Мне и в голову не пришло, что опасная ситуация могла ускорить появление привязки и выступить в качестве катализатора…
– Катарина, – усталый голос Дагмана ворвался в мои мысли шелестом осенних листьев, – ты снова сомневаешься!
– Всё хорошо! – заверила я менталиста. – Это не из-за ритуала. Просто вспомнила кое-что.
– Но это «кое-что» всё равно связано с Мора, – догадался паук.
– В некотором плане, – уклончиво ответила я.
Не признаваться же, что в последнее время все мои мысли так или иначе связаны с драконом?
– Переосмысливаю некоторые моменты из прошлого, – добавила, заметив недовольный взгляд мага, – разговор с Микеллой помог многое осознать…
– Рад, что ты не злишься, – голос Дагмана смягчился, – Дальваджи часто резка в выражениях, но…
– Ты знал? – перебила паука.
– О том, что Сантьяго лечил тебя? – невозмутимо уточнил маг. – Да. Более того, помогал ему и следил, чтобы Мора не умер, спасая одну очаровательную ведьмочку.
Меня захлестнуло волной возмущения и… смущения. Если бы я только знала.
– То угробила бы себя самобичеванием, – отрезал Дагман, услышав отголоски моих мыслей. – Настоящие поступки совершают не ради признания и благодарности. Мора любит тебя, поэтому и рисковал всем, чтобы спасти. А правду не сказал, чтобы ты не осталась с ним только из чувства вины и не отданного долга.
На сей оптимистичной ноте паук оборвал разговор, оставив меня в растрёпанных чувствах.
После несчастного случая семья обходилась со мной, как с хрустальной вазой. Буквально пылинки сдувала и берегла от любых потрясений. Они думали, что так ускорят моё восстановление, а по факту, стало только хуже. Их жалость добивала, заставляя ещё глубже заползать в раковину. Как выяснилось, лишь жёсткий разговор с Микеллой и Дагманом подарил мне надежду.
И чем больше я анализировала случившееся, тем чётче понимала – моя реакция на проклятье была просто истерикой и психозом. Я так боялась подпустить Сантьяго ближе, что цеплялась за любую, даже самую бредовую отговорку. А настоящие причины своего поведения даже в мыслях опасалась озвучивать.
Бессилие, неполноценность, невозможность родить сильному магу наследника… Рядом с Мора я чувствовала себя ещё более слабой и ничтожной, ведь мы перестали быть равными.
Требовалось время, чтобы принять ситуацию, прийти в себя и осмыслить случившееся.
– Мора! –
