первый череп современного европеоида и, соответственно, череп с характерными неандертальско-негроидными чертами[8]. Как ни покажется это странным, в Европе того времени европеоида-кроманьонца еще не было. Его победное шествие по миру началось из тех мест, что мы называем сейчас Святой землей, в широком смысле этого слова – то есть землями, включающими в себя нынешнии Сирию, Ливан, Израиль, Палестину и Ирак. Это дает нам право говорить, что мифы и легенды Древнего Востока, заселенного нашими прямыми предками-европеоидами, сохранили память о доподлинных событиях. В том числе и память об «эдеме», изначальном «заповеднике» или «экологической нише», где первые люди современного типа находились достаточно долгое время. Память об Эдеме подтверждает нам, что первые популяции человека были помещены в «райские» условия, где они смогли развиться и окрепнуть. «Изгнание из Эдема» надо понимать не как буквальное изгнание мужчины и женщины, вкусивших от «плода познания», а как исход или выход достаточно проэволюционировавшего первоэтноса во внешний мир, полный достаточно реальных тягот и опасностей. Этот выход был необходим для продолжения последующего «развертывания» в условиях «естественного отбора», «борьбы за существование» и поэтапного включения внутренней программы, заложенной в первоэтнос.
В пограничных с «эдемом» областях расселения Хомо сапиенс сапиенс, спустя время, началось скрещивание его с иными подвидами. Безусловно, в подобном смешении принимали участие не только неандертальцы, но и прочие архаические подвиды, этим, и только этим, можно объяснить необычайно широкую палитру нынешних этносов.
Мы не знаем точно, какое время первые кроманьонцы находились на своей первичной прародине, – сейчас это установить невозможно. Да это и не столь важно для нас. Важно другое: спустя тысячелетия кроманьонцы появились в Европе, обладая своей, ярко выраженной культурой, своими традициями и своим языком, выработанным, развившимся до определенной степени на первичной прародине и принесенным ими в новые места обитания.
Напомним, что только они из всего вида Хомо сапиенс обладали полностью развитым голосовым аппаратом («удлиненная глотка» непосредственно над голосовыми связками и гибкость языка, что давало возможность оформлять и издавать четкие звуки, гораздо более разнообразные, чем те, которые были доступны ранним людям, и несравненно быстрее»[9]). Этот момент чрезвычайно важен для нас. Особая способность к слову, образному мышлению, без которого слово мертво, и вдобавок ко всему – длительное компактное проживание основного ядра Хомо сапиенс сапиенс, все это породило ситуацию, радикально отличную от ситуации всех предыдущих миллионов или сотен тысяч лет существования его предшественников. Развитый по тем меркам язык был сильнее и нужнее всего прочего – любых орудий труда, оружия, умения владеть огнем, физической силы и т. п., ибо он давал четкую согласованность действий во всем и везде: в работе, на охоте,
«Происхождение человека и древнее расселение человечества», М., АН СССР, 1951., с. 415.
