несчастью для меня, все, что может предложить Аехако, – это быть моим секс-приятелем.
– Мне это не интересно, – лгу я и окидываю его тем самым «Серьезная-Кира-Говорит-Совершенно-Серьезно» взглядом. – Так что можешь оставить эту затею прямо сейчас.
Аехако вздыхает и слегка качает большой головой.
– Мы еще поговорим, Грустные Глаза. Я не откажусь от тебя, даже если ты сама от себя отказалась, – он проводит пальцем по моей щеке и уходит.
Кожу покалывает от этого легкого прикосновения, а я стою в одиночестве, преисполненная ноющего желания.
Почему я? Почему я должна быть самой невезучей девушкой на свете?
Уверена, что, если уступлю этому притяжению и заведу отношения с Аехако, именно в этот момент он найдет отклик в другой женщине. И я останусь одна. Снова.
Только когда мужчина уже уходит на приличное расстояние, я замечаю, что все еще держу в руках завернутый фаллоимитатор.
– Подожди, – кричу я. – Забери его обратно!
Парень игнорирует меня.
Я остаюсь снаружи до тех пор, пока могу выносить холод. Затем, с шелушащимся от ветра лицом, и с полной сумкой трав в обмороженных пальцах, наконец возвращаюсь в пещеры. Фаллоимитатор непристойно торчит из сумки, потому что я еще не решила, что с ним делать. Серьезно, ну он же огромный, ни у одного парня не может быть такого большого члена. Не то чтобы я была экспертом по членам… Сначала у меня возникла мысль закопать его в снег, но зная, сколько времени и усилий вложил в подарок Аехако…. нет, это неудачная идея. Кроме того, оставшись в одиночестве, я, возможно, захочу изучить эту штуку поподробнее.
Я направляюсь внутрь, отогревая пальцы дыханием. Перчатки здесь нужны в первую очередь, как и снегоступы. Откровенно говоря, нам нужно всего понемногу: лифчики, трусики, и я содрогаюсь при мысли, каково будет, когда у меня снова начнутся месячные. Их не было в прошлом месяце, но мой цикл никогда не отличался регулярностью. Слава богу, что в этом племени носят кожу, из нее после специальной обработки может получиться отличная пара трусов. Не хватает многих привычных вещей, но мы не в том положении, чтобы капризничать. Повезло уже, что можно поесть и обогреться.
В главной пещере тихо, хотя я замечаю нескольких людей, отдыхающих в бассейне. Днем большинство мужчин охотятся поблизости на мелкую дичь или занимаются ремеслом. Джози рассказывала, что пещера Кашрема, мужа Майлак, находится неподалеку, он использует ее для выделки кожи, и там так воняет, что не выдерживает даже наше притупленное обоняние.
Вход в пещеру целительницы закрыт кожаной занавеской, поэтому, постучав, жду снаружи.
– Майлак?
– Кей-сах, – отзывается она.
– Входи, – шепчет мне на ухо переводчик.
Войдя, я вижу, что са-кхуйи не одна. Меган лежит на коврике перед целительницей, а трехпалые руки Майлак покоятся на ее животе. Глаза Майлак неистово пылают, что, как мне говорили, происходит
