пишет М. Таугер[110], – за сопротивление коллективизации, то почему они сделали это только в 1932 году, а не раньше. Поэтому скорее всего это было давление и компромисс. Если бы советские лидеры захотели наказать крестьян, зачем они допустили недоедание и даже смерть от недоедания сотен тысяч рабочих и членов их семей, в том числе и в Москве и даже в Красной Армии, не обеспечив ее снабжение продовольствием?» М. Таугер не находит вразумительного ответа на эти вопросы. Снижение плана заготовок ниже такового в 1931 году, а затем еще большее его уменьшение свидетельствует, по его мнению, о поиске компромисса, а не об игре в штрафы.
Для подтверждения выводов М. Таугера воспользуемся также аргументами Г. Ткаченко[111].
«Во-первых, большевики и в особенности Сталин были прагматиками, а «голодомор» мог привести к массовому крестьянскому восстанию – скрыть его умышленность было бы невозможно, поскольку в партии все это время находились как сторонники радикального раскрестьянивания, так и сторонники кооперации. А это в свою очередь могло привести к отстранению Сталина от власти. С точки же зрения антисталинистов основной целью Сталина была власть. Получается вроде как нелогично».
«Во-вторых, искусственное устройство голода неизбежно бы привело к гибели прежде всего бедняков и середняков, составлявших главную опору советской власти и движущую силу в процессе коллективизации. Это должна была быть та часть крестьянства, на которой держалась Советская власть. Только положительные примеры могли убедить крестьян в целесообразности и оправданности вступления в колхозы, иначе коренную ломку своего жизненного уклада они не дали бы. Поэтому «голодомор», о чем с фанатизмом жрецов твердят апологеты частной собственности, стал бы самой пугающей антирекламой, которая бы обрекла саму идею и дело коллективизации, а вместе с этим и советскую власть, на поражение. «Голодомор», таким образом, противоречил здравому смыслу. На это указывает известная пословица: зачем рубить сук, на котором сидишь».
«В-третьих, Советский Союз находился в капиталистическом окружении. Опасность агрессии империализма (Германии, Японии и других государств) нарастала. И это хорошо понимало советское руководство. Для того чтобы эффективно противостоять агрессору, сохранять суверенитет и территориальную целостность государства, требовались многочисленные вооруженные силы, оснащенные новейшим оружием и боевой техникой. Безопасность страны требовала огромных людских резервов, мощного производственного и научного потенциала. «Голодомор» вызвал бы у соотечественников неприятие политики партии и советского государства и существенно бы ослабил экономический и оборонный потенциал страны»[112].
Что касается умерщвления преимущественно украинцев, то несколько независимых свидетельств четко доказывают, что этого не было и быть не могло.
Во-первых, смертность была одинаковая и среди украинцев и среди неукраинцев. Это признает даже Кульчицкий,
Tauger M. 2001b.
Ткаченко Г. С. 2006 г.
Ткаченко Г. С. 2006 г.
