безотносительно к тому, с кем они воюют. Проблема самоопределения человека, соприкоснувшегося с другой культурой (в данном случае с совокупностью культур народов, населявших Кавказ), не ограничивается проблемой политического самоопределения. Неприятие политической несвободы – это всего лишь частный случай неприятия романтическим сознанием своей культуры как враждебной в своей монотонности, предсказуемости. Здесь возникает вопрос о культурном статусе человека не только на Кавказской войне и шире – в Российской империи. На кавказском материале решаются проблемы бытия человека в мире3.
То напряжение, которое возникало в русской литературе между ощущением неизбежности и, даже необходимости включения Кавказа в Российскую империю и сочуствием к горцам, стало одним из моментов, приведших, в конце концов, к деконструкции в русской культурной традиции евроцентрической модели цивилизаторства. И дело даже не в возможной логике – идеи цивилизаторства хороши, а воплощение – ужасно. Дело в предощущении русской литературой XIX столетия порочности тотального цивилизаторства как процесса, разрушающего обе культуры. Состояние «культурного билингвизма» оказывалось, в конце концов, крайне неустойчивым в силу того, что героям не удавалось сделать четкий выбор между империей и Кавказом (империя плоха, ибо недостаточно европеизирована; Кавказ плох, ибо не принимает чужака в принципе), и – шире – между Кавказом и Европой4.
В пламени Кавказской войны, опалившей судьбы Бестужева, Лермонтова, Толстого, поэт и воин Александр Полежаев одним из первых поднял голос против бессмысленной бойни:
«Да будет проклят нечестивый,
Извлекший первым меч войны,
На те блаженные страны,
Где жил народ миролюбивый….».
Нельзя не подчеркнуть характерный для А.И. Полежаева момент: поэт в глубине души – убежденный сторонник мира. Горько звучит мимолетное его восклицание:
«Есть много стран под небесами,
Но нет той счастливой страны.
Где б люди жили не врагами,
Без права силы и войны»
В этих словах, вполне современных и ныне, – осуждение безумия войн.
Художественная особенность кавказских поэм поэта – контрастность. И здесь Полежаев верен себе: возвышенно-реалистичекое он смешивает с приземлено-бытовым. Плюс обилие фактического материала. Получается нечто специфически полежаевское, уникальное в русской поэзии. Признано, что поэмы Полежаева помогли становлению и победе реализма в русской поэзии. Они предвосхищают художественный метод М.Ю. Лермонтова и Л.Н. Толстого в изображении Кавказа. Александр Иванович считается одним из основателей исповеднической поэзии. Полежаев не мог не писать. Он писал даже в самых невыносимых условиях, даже в тюрьме, в солдатской палатке, на больничной койке, это было его призвание…5.
Жизнь
