нет, – продолжил Бедняков, сказав, впрочем, всем известную и часто произносимую здесь истину, и добавил: – Может, завтра у Шлюмов спросим. Посмотрим.
К нам подошла девушка и после приветственного «буэнос ночес» попросила закурить. Бедняков достал зажигалку. Она поблагодарила и что-то сказала – как мы поняли, задала вопрос, можно ли сесть с нами. Бедняков показал жестом на свободный стул, вроде: пожалуйста. Для себя я отметил, что девушка симпатичная, даже красивая. Конечно, нельзя исключать, что некоторое влияние на мою оценку оказал третий мохито, который, как и любой алкогольный напиток, склонен подталкивать мужской разум сперва к преувеличению женской красоты, а затем и к связанным с этой красотой поступкам.
Вообще, что касается привлекательности кубинских женщин, то это история отдельная и не такая простая, как многими преподносится. Можно услышать тысячу восторженных отзывов о внешности кубинок, но увидев их, сделать вывод, что женщины здесь, как и везде, разные.
Эта же, подсевшая к нам, определенно была красивой. Далее начался разговор на русском, испанском и английском языках без перевода. Бедняков владел только русским, я – русским и в достаточной степени английским, а наша новая знакомая – испанским и совсем чуть-чуть английским. Но язык в этом случае не имел совершенно никакого значения, потому как все было ясно: девушка предлагала себя на этот вечер, или на ночь, или хоть на всю оставшуюся жизнь. Главное – за деньги.
В итоге, после того как она докурила свою сигарету – а мы за это время узнали, что за свою услугу она хочет сто куков независимо от времени (хоть за час, хоть за ночь), что у нее есть муж, что деньги ей очень нужны и все такое прочее, – Бедняков сказал ей:
– Ты давай это… Приходи… маньяна.
Маньяна – это по-испански «завтра», которое, в отличие от нашего, никогда не наступает. Здесь вообще нет другого времени, кроме настоящего, – настолько неопределенно будущее. Оговоренное с кубинцем «через час» может наступить и через три часа, может и через пять, а может и не наступить вообще. А если услышал «маньяна» – забудь. Когда я только приехал сюда и узнал об этом от других, то не понял, как такое вообще может быть. Однако потом, и очень быстро, убедился, что именно так и есть.
Решив, видимо, попробовать хоть что-то получить от безрезультатного общения с нами, девушка показала на мой стакан и спросила что-то вроде:
– А можно мне такой же?
Я улыбнулся:
– Ну закажи.
– А давай я там, в баре, закажу. И там же выпью…
Я рассмеялся. Само собой, ничего она заказывать не будет, просто заберет деньги, которые ей достанутся после дележки с официантом и, возможно, сутенером, – доллар с пятерки, может быть, или два. Но я был добрый, а она миленькая.
– Хорошо, – сказал я. – Один мохито твой.
Она попрощалась и ушла довольная, думая, не иначе, что с паршивой овцы хоть шерсти клок.
– Аста маньяна2, – сказал я на прощание.
Больше я ее никогда
Hasta mañana – До завтра
