дверь, угощая кулаками самых непонятливых. – Ты что здесь устроил?! Какого лешего припёрся? Кто дал тебе адрес? Это Виктор, да?
– Нет. Что за банальность? Я ориентируюсь исключительно по запаху жертвы.
Закусив губу, пыталась сдержать рвущийся из груди истерический смех, но, как только в поле зрения попалось разъярённое свекольного цвета лицо Леры, стыдливо потупилась.
«Если Лерка так зла, страшно представить, что с Викой за припадок случится».
Осторожно выбравшись из объятий Ящерова, который, в принципе, меня ни к чему и не склонял, ловко схватила за металлическую лестницу и, босая, вышла на деревянный настил, только сейчас замечая, какая очаровательная планировка у дачи Дмитриева.
– Наталья!!!
«Чёрт…»
Яростно сверкая глазами, к нам приближалась Вика.
– Ты мне испортила всю жизнь! – Заорала Ташкевич, сжимая кулаки. У сестры даже слёзы брызнули из глаз, явно от ярости, и, если быть честной, большая доля вины за содеянный бедлам лежала на мне.
Тяжело вздохнув, мои плечи грустно поникли.
– Эй, полегче.
Руслан поставил рядом со мной босоножки, только что потонувшие в бассейне, сурово вперившись в мою родственницу.
– Ты вообще молчи, ущербный!
На террасу вышел ещё один участник сегодняшнего спектакля, только в отличие от нас, пьеса не доставила ему никакого удовольствия. Более того, Дмитриев был взбешён в прямом смысле этого слова.
– Ты, сукин сын…
Ящеров тут же схватил хозяина разгромленной дачи за горло.
– Ещё один "Вяк" в сторону моих родителей, и твой папа зря потел!
Саша захрипел, но Руслан его довольно скоро освободил, я даже испугаться не успела.
– Валите на хрен отсюда! – Закричала Вика, заламывая руки от отчаяния.
Девушка хотела помочь Дмитриеву, но тот ударил её по протянутой ладошке, тут же пробуждая во мне сестринские чувства.
То, что покинуть эту дачу придётся прямо сейчас, лично у меня никаких сомнений не вызывало, а вот вопрос: как это сделать, находясь за сорок километров от города – немного озадачивал. Однако то, что с Дмитриевым я никуда не поеду – дураку понятно. В машину к человеку, у которого рука поднимается на хрупкую девушку, я уж точно никогда больше не сяду.
Выкрутив юбку платья, готовясь морально высказать свою просьбу, была удивлена словами Ящерова:
– Ладно, ущербный. Хоть мы и не виноваты в погроме, который устроили твои непонятливые дружки, не считая, естественно, столика, не сумевшего оценить твоё чувство юмора и причину смеха, признаю у себя сегодня полное отсутствие обаяния. – Руслан достал трубочку из пятитысячных купюр, – бери, – и аккуратно поставил её на столик. – Пошли.
Меня взяли за руку, потянув в сторону ворот особняка. Я обернулась к Вике, которая испуганно смотрела на своего Сашу, потирая ударенную руку. Стало страшно за сестру.
Конец
