одну из них. Матерное слово летит впереди логики, срывается с языка и доставляется не тому адресату. Ярик округляет глаза и нервно хохочет, но уже все, поздно пить боржоми. Где там мой список? Появился новый пункт о нецензурных выражениях. Хотя, у меня элитный дом, а как откроешь окно, выходящее на детскую площадку… Кажется, от отпрысков богатых родителей я пополнил свою коллекцию нецензурных выражений тремя листами а4.
– Фу, дядя Эрик! – Малой морщит нос из-за моих слов, но улыбается, зараза!
Какого фига «фу»? Я ему собака или крестный?! Меня вдруг поражает ужасная мысль. Бьет в голову колоколом и оглушает контузией. Страшно спрашивать, но иного варианта нет:
– Ярик… – хриплю, собираюсь с силами, – а где твой… гм… пёс?
Все! Сушите весла, тушите свет и так далее. Ведь знал, что нельзя скидывать бомбу ребенку на голову! Понимал, что начнется истерика и все равно рискнул. Ну и все, получи-распишись, гражданин Эрнест Левицкий.
– Моя соба-а-а-к-а-а-а… – зарыдал Ярик, – она убежала-а-а-а-а…
Показалось, что на парковке разом врубилось сотня сигнализаций, а это всего лишь один несчастный малый. Воет, как сигналка машины, а я как последний дурачок посреди ночи не могу найти ключи, чтобы отключить ее к чертям.
– Ярик, – вздыхаю.
Не знаю, что сказать. Что найду драгоценную собаку, которую ему на седьмой день рождения подарил отец? Да где я ее искать буду? Неделя ведь прошла!
– Так, Ярик, – беру его за плечо и чуть сжимаю, – давай договоримся. Ты мне говоришь, где была собака в последний раз, а я попытаюсь ее найти. Попытаюсь! – повторяю, ведь малой резко затыкается и смотрит с надеждой.
– На Джеке был адресник! – радуется малой, а затем потухает: – с номером папы…
Ну, уже кое-что. Номер можно восстановить, звонки проверить. Не думаю, будто кто-то в своем уме отдаст корги в приют для собак. Скорее всего, кто-то себе прикарманил. Роюсь в памяти, хочу вспомнить, где Андрюха «обслуживал» ту мохнатую задницу. Где-то ведь рядом с домом. Достаю тот самый воображаемый список и делаю очередную пометку. Хоть бы ничего не забыть, не молодой ведь. Память подводит…
Крестник не особо рад был переступить порог моей квартиры и не удивительно. Даже вздрогнул, когда за ним с противным басом захлопнулась железная дверь.
Конечно, мои хоромы с индивидуальным дизайнерским ремонтом не идут ни в какое сравнение с обычной трешкой Андрюхи. Но все же, есть одно огромное отличие – моя чувствуется холодной. Пустой. Будто идеальный стенд на выставке. Кристально чистый, даже без единой пылинки или кляксы вокруг, чего не бывает в квартире с детьми. И где нет килограммов шерсти пса!
Малой мнется посреди гостиной, не знает, куда себя деть среди белоснежной мебели и таких же ярко белых ковров. Клининг постарался, плюсик им.
Ярик в моей берлоге – как инородное пятно, вывести которое можно в два счета. Но я не стану этого делать. Ради памяти друга. Не верю в Бога или кто
