style="font-size:15px;"> – И красивая, – уточнила я.
– Возможно. Но не вписывается в контекст. Аудитория у канала какая?
Я потерянно молчала, и М. сам ответил на свой вопрос:
– Тетки за сорок. Им не нужна девочка едва со студенческой скамьи.
– А кто им нужен?
– Ну, что ты как маленькая, – ласково заворковал продюсер. – Им нужна тэжэдэ.
– Тэжэ чего? – нахмурилась я.
– Эх ты, молодняк! Не знаешь, что такое ТЖД! – хмыкнул М. – ТЖД – это Тяжелая Женская Доля. Аббревиатура канала, чтобы, так сказать, мгновенно очертить профессионалам задачу. То есть – одинокая женщина средних лет с дитём. А потом у тебя будет серий десять или сто – это уж в зависимости от авторского дарования, чтобы бедняжка могла эту самую неудавшуюся личную жизнь исправить с привлекательным…
– Миллионером.
– Зришь в корень. Живет, она, значит, ради разнообразия, вместе с отцом, – на ходу стал сочинять М. – К примеру, крупным чином МВД…
– Он умер, – глухо сказала я.
– Кто? – испугался М.
– Отец. В нашей версии отец умер. Она мстит за его смерть.
– Ну так оживи его! – разозлился М. – Жалко тебе, что ли?
– Не жалко, – кивнула я обреченно, забыв, что он меня не видит.
– Вот и славно, – поняв, что щекотливый момент позади, М. повеселел. – Могло быть и хуже.
– Да неужели? – сарказма в моем голосе не услышал бы только глухой.
– Да! – отрезал М. – Могли вообще поменять девочку на мальчика. Без всяких трансгендерных операций.
Я молчала.
– Ну, не вешай носа! Все ж отлично! У тебя есть возможность зайти на один из крупнейших федеральных каналов с авторским проектом. Чем плохо?
Я произнесла что-то невнятное – в этот момент с работы вернулся муж и по одному выражению моего лица догадался, что нужно делать. С легким чмоканьем на кухне открылась очередная бутыль. «Женский алкоголизм неизлечим», – наставительно сказала себе я, слушая, как в кухне раздается дорогое сердцу «буль-буль-буль».
Муж подошел с двумя бокалами. Сел у моих ног и поднял вопросительно бровь: «Ну, что там?»
Я покачала головой: не спрашивай. Глотнула живительного нектара и прикрыла глаза: все-таки хорошее бургундское…
– Ты меня слышишь? – вернул меня в московские реалии продюсер.
– Мм-м? Да?
– Я говорю, нельзя им сдавать историю «Небесного Иерусалима». Воруют идеи у нас на раз. И защиты никакой. Так что делать первую четверку серий надо с другой истории.
– Как нельзя? – захлебнулась я нектаром. – Но у нас же все готово, расписано в деталях!
– Да знаю я! – перебил меня М. – Но ведь стырят же идею – и не поперхнутся.
В телефонной трубке установилось молчание – то ли ангел пролетел, то ли М. закурил свежую сигарету.
– Поверь, тебе так будет даже проще: поменяешь своих
